Пушкин называет 4 главу ПОЕДИНОК, т.е. для него ДУЭЛЬ И ПОЕДИНОК – синонимы.
Однако, рассказывая о дуэли, Пушкин по-разному определяет свое к ней отношение.
Для Гринева – ссора. Гринев вступается за честь Маши Мироновой и в первую минуту готов растерзать Швабрина.
Для Швабрина дуэль – сатисфакция. Или дело. («Вы мне дадите сатисфакцию», «Наше дело этим кончиться не может»).
Для Савельча это что-то чужое, абсурдное, ложное, что не от зла и злого человека. («Мусье всему виноват: он научил тебя тыкаться железными вертелами да притопывать, как будто тыканием да топанием убережешься от злого человека!»)
Для Ивана Игнатьича – смертоубийство: «Вы изволите говорить, — сказал он мне, — что хотите Алексея Иваныча заколоть и желаете, чтоб я при том был свидетелем?»
Для него дуэль – «злодействие, противное казенному интересу, как и для капитана Миронова: «Поединки формально запрещены в воинском артикуле».
Для Василисы Егоровны – смертоубийство: «в нашей крепости заводить смертоубийство!», «заводить смертоубийство! он за душегубство и из гвардии выписан».
Таким образом Пушкин показывает, что с одной стороны дуэль – дело чести, с другой – узаконенное убийство.
Об утреннем инеЕ, на полуденном солнце