Полночной порою в болотной глуши Чуть слышно, бесшумно, шуршат камыши. О чем они шепчут? О чем говорят? Зачем огоньки между ними горят? Мелькают, мигают - и снова их нет. И снова забрезжил блуждающий свет. Полночной порой камыши шелестят. В них жабы гнездятся, в них змеи свистят. В болоте дрожит умирающий лик. То месяц багровый печально поник. И тиной запахло. И сырость ползет. Трясина заманит, сожмет, засосет. "Кого? Для чего? - камыши говорят,- Зачем огоньки между нами горят?" Но месяц печальный безмолвно поник. Не знает. Склоняет все ниже свой лик. И, вздох повторяя погибшей души, Тоскливо, бесшумно, шуршат камыши (К. Бальмонт - Камыши )
Первое воспоминание этой жизни: мне меньше трех лет, я качаюсь на качельках, подвешенных дома. Напротив меня стоит телевизор. Его включают и я вижу на экране дяденьку в очках. Незнакомого. Я боюсь его, чем-то он неприятен мне. И я даже пытаюсь спрятаться от него, но он все равно смотрит на меня с экрана и что-то говорит низким голосом. Я вообще уже не знаю куда деваться, у меня натуральная паника началась. Я редко плакала, и никогда никому не жаловалась, даже когда в яслях воспиталка наступила на мой пальчик на ручке и тем самым лишила меня ногтя. Маме - ни-ни! А тут я от дяди спрятаться не в состоянии. Все видит, не зря ж наблюдает за мной в четыре глаза. Меня трясет и я рыдаю. Забиваюсь в угол. Родители бегут меня успокаивать. Но я успокаиваюсь только тогда, когда дяденька исчезает с экрана. Наверное, это был диктор.
