Происхождение Марты точно неизвестно. По некоторым сведениям, она была дочерью латышского крестьянина Самуила Скавронского, по другим — шведского квартирмейстера И. Рабе. Образования она не получила, а ее юность в доме пастора Глюка в Мариенбурге (ныне город Алуксне в Латвии), где она была одновременно прачкой и кухаркой. Вероятно также, что она короткое время была замужем за шведским драгуном. В 1702 после взятия Мариенбурга русскими войсками будущая русская императрица стала военным трофеем и оказалась сначала в обозе Б. П. Шереметева, а затем у А. Д. Меншикова. Около 1703 ее заметил Петр I и пленился красотой Марты. Она стала одной из его любовниц. Постепенно отношения между ними становились все более близкими. Марта (вскоре крещенная по православному обычаю под именем Екатерины Алексеевны) отличалась веселым, ровным, ласковым характером; она легко при к капризам Петра, мирилась с его вспышками беспричинного гнева, умела во время приступов эпилепсии, легко делила с ним трудности походной жизни. Одинокий и несчастный в личной жизни, Петр все больше привязывался к Екатерине, признавал рожденных ею от него детей. Екатерина не принимала непосредственного участия в решении политических вопросов, но имела на царя определенное влияние, в частности, считается, что она нередко выступала перед царем заступницей Меншикова. По преданию, она царя во время Прутского похода, когда русские войска были окружены. Екатерина передала турецкому визирю все свои драгоценности, тем самым склонив его к подписанию перемирия. По возвращении в Петербург 19 февраля 1712 Петр обвенчался с Екатериной, а их дочери Анна и Елизавета (будущая императрица Елизавета Петровна) получили официальный статус цесаревен. В 1714 в память Прутского похода царь учредил орден Св. Екатерины, которым наградил жену в день ее именин. В мае 1724 Петр впервые в истории России короновал Екатерину в качестве императрицы. Существует предположение, что царь собирался официально провозгласить ее своей преемницей, но не сделал этого, узнав об измене жены с камергером В. Монсом.
1. Бутылка кахетинского нам забыть о скромном числе блюд, которых было всего одно, и, закурив трубки, мы уселись: я у окна, он у затопленной печи, потому что день был сырой и холодный. 2. Множество низеньких домиков, разбросанных по берегу Терека, который разбегается все шире и шире, мелькали из-за дерев, а дальше синелись зубчатою стеной горы, из-за них выглядывал Казбек в своей белой кардинальской шапке. 3. За нею шел человек с большими усами, в венгерке, довольно хорошо одетый для лакея; в его звании нельзя было ошибиться, видя ухарскую замашку, с которой он вытряхивал золу из трубки и покрикивал на ямщика. 4. Не десяти минут, как на конце площади показался тот, которого мы ожидали. 5. Он шел с полковником Н…, который, доведя его до гостиницы, простился с ним и поворотил в крепость. 6. Скажу в заключение, что он был вообще очень недурен и имел одну из тех оригинальных физиономий, которые особенно нравятся женщинам светским. 7. Да я всегда знал, что он ветреный человек, на которого нельзя надеяться… 8. Грустно видеть, когда юноша теряет лучшие свои надежды и мечты, когда пред ним отдергивается розовый флер, сквозь который он смотрел на дела и чувства человеческие, хотя есть надежда, что он заменит старые заблуждения новыми, не менее проходящими, но зато не менее сладкими… 9. Коляска была уж далеко; но Печорин сделал знак рукой, который можно было перевести следующим образом: вряд ли! да и зачем?.. 10. Его кожа имела какую-то женскую нежность; белокурые волосы, вьющиеся от природы, так живописно обрисовывали его бледный, благородный лоб, на котором, только по долгом наблюдении, можно было заметить следы морщин, пересекавших одна другую и, вероятно, обозначавшихся гораздо явственнее в минуты гнева или душевного беспокойства. 11. Избавлю вас от описания гор, от возгласов, которые ничего не выражают, от картин, которые ничего не изображают, особенно для тех, которые там не были, и от статистических замечаний, которые решительно никто читать не станет. 12. Это прикрытие, состоящее из полроты пехоты и пушки, с которыми ходят обозы через Кабарду из Владыкавказа в Екатериноград. 13.
1. Бутылка кахетинского нам забыть о скромном числе блюд, которых было всего одно, и, закурив трубки, мы уселись: я у окна, он у затопленной печи, потому что день был сырой и холодный. 2. Множество низеньких домиков, разбросанных по берегу Терека, который разбегается все шире и шире, мелькали из-за дерев, а дальше синелись зубчатою стеной горы, из-за них выглядывал Казбек в своей белой кардинальской шапке. 3. За нею шел человек с большими усами, в венгерке, довольно хорошо одетый для лакея; в его звании нельзя было ошибиться, видя ухарскую замашку, с которой он вытряхивал золу из трубки и покрикивал на ямщика. 4. Не десяти минут, как на конце площади показался тот, которого мы ожидали. 5. Он шел с полковником Н…, который, доведя его до гостиницы, простился с ним и поворотил в крепость. 6. Скажу в заключение, что он был вообще очень недурен и имел одну из тех оригинальных физиономий, которые особенно нравятся женщинам светским. 7. Да я всегда знал, что он ветреный человек, на которого нельзя надеяться… 8. Грустно видеть, когда юноша теряет лучшие свои надежды и мечты, когда пред ним отдергивается розовый флер, сквозь который он смотрел на дела и чувства человеческие, хотя есть надежда, что он заменит старые заблуждения новыми, не менее проходящими, но зато не менее сладкими… 9. Коляска была уж далеко; но Печорин сделал знак рукой, который можно было перевести следующим образом: вряд ли! да и зачем?.. 10. Его кожа имела какую-то женскую нежность; белокурые волосы, вьющиеся от природы, так живописно обрисовывали его бледный, благородный лоб, на котором, только по долгом наблюдении, можно было заметить следы морщин, пересекавших одна другую и, вероятно, обозначавшихся гораздо явственнее в минуты гнева или душевного беспокойства. 11. Избавлю вас от описания гор, от возгласов, которые ничего не выражают, от картин, которые ничего не изображают, особенно для тех, которые там не были, и от статистических замечаний, которые решительно никто читать не станет. 12. Это прикрытие, состоящее из полроты пехоты и пушки, с которыми ходят обозы через Кабарду из Владыкавказа в Екатериноград.
