Стекают по ручке зонта холодные майские капли. Как будто течет высота по лапе нахмуренной цапли. Вчера еще было тепло, и солнце смеялось над лесом. Но все в одночасье ушло. Вокруг - водяная завеса. Мой зонтик, мой старый дружок, совсем прохудился, болезный. Я вымок. Он насквозь промок. Бежать? Но бежать бесполезно. На просеке стайка ворон. Им каркать уже неохота. Сидят, словно у эшафота, желая отвесить поклон. Последний поклон бунтарю. Не первый тому, кто проворней. Послушно кончается вторник, пастель добавляя в зарю. Мне мамой подарен был зонт. Но вот ведь беда - прохудился. Забросить? Какой в том резон? - А дождь? - А дождь?! - А дождь... Он ведь просто… приснился.
Васька с ружьем сидел уж третьи сутки у большой лужи , называвшейся заводским прудом. Он видел , как туда по узкому мелкому протоку из реки зашли две огромные щуки. Обратно выйти они не могли, вода в реке спала, и проток почти высох. В весну, подсмотрев такую же историю, Васька кинулся ловить щук голыми руками, промок до нитки, иззяб до полусмерти и, наконец, получил щучьим хвостом такого леща "по морде" , что повалился в воду. А щуки исчезли. Теперь, подстерегши снова чету щук, Васька поклялся добыть их во что бы то ни стало.
