Когда-то у меня был собственный дом за городом. Но, увы, так сложилось, что теперь я бездомный или, как теперь принято говорить, бомж.
Я устроил свое жилище на чердаке в старом доме в центре одного большого города и сплю там на двух трубах теплоцентрали, постелив на них поролоновый коврик.
Денег у меня нет в принципе, совсем нет. Их надо выпросить. А подают нашему брату плохо. Честно подкалымить невозможно. Ни в какой магазин на разгрузку-погрузку хоть чего таких не берут. Вид, запах, манеры, плохая репутация…Когда-то был честный бизнес – собирать бутылки. Некоторые ухитрялись и разбогатеть таким образом. Но не теперь. Теперь так и на хлеб не заработаешь. Поэтому иду к моим мусорным бакам. Из продуктов нахожу несколько кусков черствого хлеба, тронутый плесенью обрезок сыра, вполне неплохой еще помидор, половину вялой луковицы, слегка надгнившее яблоко, суповую кость с хрящами, почти целую пачку кисловатого творога и пачку из-под сахара с прилипшими остатками. Да, до голода в стране пока не дошло. Мне на день теперь еды хватит.
Кроме продуктов мне достались две очень приличные целые рубашки, две пары носков (можно заштопать), куртка на теплой подкладке и очень неплохие кроссовки. На бомжу можно найти все, что нужно для его бомжатской жизни.
Я всегда любил свободу, я никогда не любил работать. Я ненавидел детский сад, ненавидел школу. Пусть негры трудятся, а я предпочитаю гулять. Смотрю на людей на улице: у всех на лице озабоченность, сосредоточенность, все серьезны. А я – свободен и никому ничего не должен: ни матери, ни жене, ни детям. Прихожу в парк, нахожу подходящую лужайку, укладываюсь на траве. Вот оно – счастье. Покой и воля. Засыпаю под лучами осеннего солнца. А когда проснусь, снова буду бродить по улицам, заглядывать в лица людей, рыться в в поисках объедков и всеми силами стараться не вспоминать о и не задумываться о будущем.
