Это было летом. Мы ехали к бабушке всей семьей на машине. Ехать туда далеко — она живет в деревне, добираться нужно несколько часов, а ещё на дорогах бывают пробки и везде ремонт. Мама с папой вели машину по очереди, а я спала на задней сиденье. В дороге мне было скучно, а ещё меня всегда немного укачивает. Вдруг я проснулась от того, что мама меня толкнула в бок. Не больно, а чтобы разбудить. Я удивилась, мама меня никогда просто так не будит, а она показала вперед, на ветровое стекло.
И там стоял олень! Не на стекле, конечно, а за стеклом, у дороги. Папа притормозил, машина ехала очень медленно, и поэтому, наверное, олень не испугался. Он был маленький и у него были совсем небольшие рожки. Наверное, он был ещё не взрослый олень, а олененок. Глаза у него были большие, черные и с пушистыми ресничками, а шкурка пушистая и пятнистая. Он дергал ушами и смотрел на нас, не отрываясь. Я думаю, он хотел перейти дорогу и ждал, когда же мы проедем.
А потом папа стукнул по гудку, олененок испугался и ускакал в лес. У него был смешной белый хвостик и острые копытца. Я его очень хорошо рассмотрела, хотя всего минута, или меньше. И когда папа стал рассказывать, что в лесах до сих пор водятся олени, и что мы проезжали знак с оленем, который показывает водителям, что нужно быть осторожнее, чтобы их не сбить, мне стало грустно.
Ведь олени жили на Земле ещё тогда, когда наши предки ходили в шкурах и с каменными топорами. Леса тогда были огромные, во всю землю, а олени ничего не боялись и жили, как жилось. А потом мы начали развиваться, строить города, вырубать леса. Появились машины, которые загрязняют атмосферу, и горы мусора, которые превращаются в свалки и тоже загрязняют окружающую среду. Мы начали выращивать коров и овец, а оленей убивать просто так, для развлечения. Стали строить дороги, на которые олени иногда выскакивают и погибают.
И для них остается все меньше места. Разве что в заповедниках, но и там бывают браконьеры.
Папа рассказывал, что охота — это подло. Ведь у зверя нет ружья, и он обычно не собирается нападать на человека. А ведь человеку даже не съесть его хочется, а убить. Для забавы.
В общем, я долго думала обо всем этом и грустила. И наделась, что мой олененок — это я так его про себя назвала, "мой олененок", хотя он был, конечно, свой собственный — проживет длинную счастливую жизнь и умрет просто от старости, а не от пули какого-нибудь охотника.
И теперь я стараюсь поменьше вредить природе.
Фильм — не кусок жизни, а кусок пирога.
Фильм должен начинаться с землетрясения, а потом напряжение должно нарастать.