анализ стихотворения заболоцкого «ласточка»
в позднем произведении, датированном 1958 г., автор обращается к образу ласточки, трактовки которого приобрели статус сложившейся традиции в рамках лирики.
первое восьмистишие открывается динамичным изображением: лирическое «я» увлеченно следит за движениями быстрой птицы. стремительная ласточка проворно изменяет траекторию своего полета, однако смелость пернатой героини имеет известные границы: способная противостоять ветрам, она не растрачивает свои силы попусту. субъекту речи приятно наблюдать за своей героиней. благосклонное отношение продемонстрировано наречиями «славно» и «ловко», значения которых коннотациями положительной оценки. гнездо, в котором «отдыхает» персонаж, ласково названо «избушкой».
начало центральной строфы дополняет эмоциональную реакцию героя: подобное проворство достойно удивления. вдохновленный зрелищем, лирический субъект приступает к решительным действиям. опираясь на традиционную ассоциацию образа ласточки с человеческой душой, поэт смещает акценты лирического повествования с реального плана на символический.
с жалобным криком душа-касатка устремляется в далекий «заколдованный» край. ее цель — пробудить себе подобную, родную и «бедную» душу возлюбленной. попытки старательной исполнительницы не приносят успеха. подчеркивая невозможность отклика, поэт деперсонализирует образ души адресата. последний метафорически отождествляется с покинутым домом, двери которого закрыты на замок. при мотива угасания появляется еще одна иносказательная конструкция: мертвая душа подобна лампе, фитиль которой потух. субъект речи теряет надежду спастись от одиночества.
в финальных строках крепнут мрачные интонации, контрастирующие с бодрым жизнерадостным настроением зачина. убедившись в провальном итоге миссии, отчаявшаяся душа-ласточка покидает печальный край. он назван кладбищем. в оригинальной трактовке общеупотребительная лексема изменяет значение, указывая на место, где тела лишены духовного начала.
образ заколдованной ночи, завершающий текст, противопоставлен оптимистичной картине дневной суеты, смоделированной в начальной строфе. порыв вдохновения завершился катастрофой, погрузив лирическое «я» в меланхолию. светлым ореолом, отчасти смягчающим грустный финал, остается образ птицы — нежной, прекрасной и хрупкой, как земная красота.
если много выбери ,что тебе нужно)
"Язык мой - враг мой"
Наша речь - инструмент общения, а слова - составная часть людской речи, при которой мы контактируем друг с другом. Через слова мы доносим до собеседника наши чувства, эмоции, убеждения, знания. Всегда хочется, чтобы тебя правильно поняли и услышали! Но, зачастую, сболтнув лишнего, мы выставляем себя в неловком положении. Вспоминается множество старых русских поговорок, сложившихся веками, например, такие: «При многословии не миновать греха», «Держи язык на привязи», «Язык мой – враг мой: прежде ума глаголет», «Язык, как помело…». В этих пословицах звучит предостережение от неразумного пользования языком, что стало для общества болезненной проблемой.
"Заговори, чтобы я тебя увидел" -, говорил Сократ. Эта фраза актуальна во все времена. Может, многим людям стоит во время дискуссии жевать свой обед и просто быть вольным слушателем, нежели вступать в разговор? Не секрет, что в наш язык коварно пробрались слова-паразиты, которые высасывают всю красоту и правильность русской речи. Не до конца собравшись с мыслями, не придумав достойный ответ на реплику собеседника, человек начинает вставлять своих любимых паразитов: "блин", "вот", "это самое" и т.д. Разве это выставит вроде бы уважаемую персону в лучшем свете перед другими людьми? Конечно, нет! Можно быть красивым, умным, иметь богатый внутренний мир, разбираться в искусстве и политике, но, если нет пользоваться языком в соответствии хотя бы с эстетическими нормами, то вряд ли такой человек будет пользоваться симпатией со стороны окружающих.
Особенно аккуратно следует обращаться с языком людям журналистской профессии, в которой слово является главным рабочим инструментом. Вспомним недавний инцидент со статьей газеты "Московский комсомолец" с кричащим броским названием: "Политическая проституция меняет пол". Использованная журналистом (главным редактором газеты) метафора так взволновала единороссов, что в своих выступлениях депутаты требовали, чтобы главный редактор «МК» принес публичные извинения, а также покинул пост главы Союза журналистов Москвы.
Может, наш "великий, правдивый, могучий русский язык", который должен быть нам "поддержкой и опорой", как говорил И.С.Тургенев, становится нашим врагом от несдержанности в высказываниях, в выражениях, о привычке говорить лишнее во вред себе? А что делать? Все это зависит от скудности языка - первого признака равнодушия человека и к себе , и к другим людям, и к стране, сколько ни произноси громких слов. Лучше промолчать, если не знаешь, что сказать. И всегда надо помнить правило: «Язык мой — враг мой, прежде ума моего родился!»