Пушкин поразил меня своим колдовским прологом к «Руслану»:
У Лукоморья дуб зелёный,
Златая цепь на дубе том...
Казалось бы, какой пустяк – несколько хороших, пусть даже прекрасных, на редкость прекрасных стихов. Казалось бы, какой вздор – какое-то никогда и нигде не существовавшее лукоморье, какой-то «учёный» кот, ни с того, ни с сего очутившийся на нём, и, зачем-то прикованный к дубу, какой-то леший, русалки и «на неведомых дорожках следы невиданных зверей». Но очевидно в том-то и дело, что вздор, нечто нелепое, небывалое, а не что-нибудь разумное, подлинное. Чего стоит ворожба кругообразных, непристанных движений и следы «невиданных зверей», только следы, в не сами звери, и это «о заре», а не на заре, та простота, точность, яркость начала лукоморье, зелёный дуб, златая цепь, а потом – сон, новожденье, многообразие, путаница, что-то плывущее и меняющееся.
П- позиция: " Я считаю, что собственную внешность надо принимать" О- обоснование: " Потому что тебе ее даровали родители, и если не любишь свою внешность, то и не любишь своих маму и папу" П- пример: " Например, я родился полностью похожим на своего папу, и ненавидя свою внешность, я ненавижу прежде всего папину внешность. А разве можно не любить родителей? " С- следствие: " Поэтому каждый должен осознать, какой бы уродливой не была у тебя родинка на глазу, эта родинка - частичка твоих родителей!"
Подробнее - на -
