ответ:
на седьмой день пути мы увидели сверкавшую в лучах солнца, покрытую снегом и льдом вершину одного из островов архипелага земли франца-иосифа. тот самый путь, на который экспедиции лейтенанта седова некогда понадобилось более года, мы проделали в неделю. такому успеху исключительно благоприятное для плавания состояние льдов баренцева моря и замечательная способность мощного ледокола справляться со , непроходимыми для простых кораблей.
сверкающее, покрытое снегом и ропаками ледяное поле отделяло ледокол от белого острова, казавшегося призраком в прозрачной чистоте полярного воздуха. в самом деле, открывшиеся горы показались сказочными. было похоже, точно серебряное широкое облако спустилось на лед и здесь застыло. яркое светило солнце. ослепительно блистали вокруг льды. на мостике капитан старался определить, к какому именно пункту архипелага вышел корабль. оказалось, что открывшийся берег был южной оконечностью острова хукер. путь к бухте тихой лежал левее.
мы взяли курс к западу. снежная и ледяная, с редкими пятнами разводий, казавшаяся непроходимой, лежала перед нами пустыня. в проливе льды были крепче и стесненнее. все медленнее, одолевая каждую пядь, пробивался ледокол к бухте тихой, где нас ожидали оставленные ровно год назад зимовщики, по радио уже знавшие о приближении смены.
участники экспедиции не сходили с палубы. хотелось покрепче запомнить каждую подробность ледяного пути.
не многим людям выпало любоваться на эти сверкающие серебряные горы и берега…
поразительной казалась призрачная белизна ледяных гор. это не было похоже ни на что виденное прежде.
на высоком светло-голубом небе висели, как легкий дым, далекие облака. полярное солнце отражалось во льдах и снегу. и снега, и горы, и розоватые льды казались спустившимися на землю застывшими облаками. в черневших во льду полыньях плавали одиночные птицы. когда ледокол, кроша и раскалывая лед, наваливался близко, они торопливо и пытались взлететь и внезапно исчезали под запенившейся темной водою.
в глубине открывавшегося пролива, покуда хватал глаз, зубцами и башнями, бесчисленными колокольнями поднимался ледяной сверкающий город. чаще встречались высокие айсберги, похожие на неприступные белые замки. над сказочным ледяным городом, окруженное мерцающим кругом, неподвижно высилось солнце.
все было необычайно; смешались представления времени, пространства и места — казалось, видишь это во сне.
и только то, что на палубе по-прежнему продолжалась обыденная жизнь: коровы под дощатым навесом спокойно жевали жвачку; толпились, навострив уши, у камбузной двери собаки; сзывая к обеду, звонил наш поилец-кормилец иван васильич, — возвращало нас в обычность.
странным и чуждым, в окружении застывшей ледяной пустыни, казался этот крошечный островок человеческой жизни.
я на минуту представил бескрайность окружавшей нас белой пустыни и маленький, населенный людьми кораблик, крошечной точкой затерявшийся в ней, и мне стало страшно. упорно пробирался этот кораблик на север, а перед ним, точно легкая декорация, раздвигались призрачные стены и города.
«подходим к тихой, — записывал я в дневник. — вокруг льды, пустыня. я смотрю на эту окружающую нас ледяную пустыню, и чем больше смотрю, отчетливее видится, что именно такой — мертвой и белой — была земля в свой ледниковый период и такою же, наверное, будет, когда застынет, умрет наша планета».
объяснение:
ответ:
на седьмой день пути мы увидели сверкавшую в лучах солнца, покрытую снегом и льдом вершину одного из островов архипелага земли франца-иосифа. тот самый путь, на который экспедиции лейтенанта седова некогда понадобилось более года, мы проделали в неделю. такому успеху исключительно благоприятное для плавания состояние льдов баренцева моря и замечательная способность мощного ледокола справляться со , непроходимыми для простых кораблей.
сверкающее, покрытое снегом и ропаками ледяное поле отделяло ледокол от белого острова, казавшегося призраком в прозрачной чистоте полярного воздуха. в самом деле, открывшиеся горы показались сказочными. было похоже, точно серебряное широкое облако спустилось на лед и здесь застыло. яркое светило солнце. ослепительно блистали вокруг льды. на мостике капитан старался определить, к какому именно пункту архипелага вышел корабль. оказалось, что открывшийся берег был южной оконечностью острова хукер. путь к бухте тихой лежал левее.
мы взяли курс к западу. снежная и ледяная, с редкими пятнами разводий, казавшаяся непроходимой, лежала перед нами пустыня. в проливе льды были крепче и стесненнее. все медленнее, одолевая каждую пядь, пробивался ледокол к бухте тихой, где нас ожидали оставленные ровно год назад зимовщики, по радио уже знавшие о приближении смены.
участники экспедиции не сходили с палубы. хотелось покрепче запомнить каждую подробность ледяного пути.
не многим людям выпало любоваться на эти сверкающие серебряные горы и берега…
поразительной казалась призрачная белизна ледяных гор. это не было похоже ни на что виденное прежде.
на высоком светло-голубом небе висели, как легкий дым, далекие облака. полярное солнце отражалось во льдах и снегу. и снега, и горы, и розоватые льды казались спустившимися на землю застывшими облаками. в черневших во льду полыньях плавали одиночные птицы. когда ледокол, кроша и раскалывая лед, наваливался близко, они торопливо и пытались взлететь и внезапно исчезали под запенившейся темной водою.
в глубине открывавшегося пролива, покуда хватал глаз, зубцами и башнями, бесчисленными колокольнями поднимался ледяной сверкающий город. чаще встречались высокие айсберги, похожие на неприступные белые замки. над сказочным ледяным городом, окруженное мерцающим кругом, неподвижно высилось солнце.
все было необычайно; смешались представления времени, пространства и места — казалось, видишь это во сне.
и только то, что на палубе по-прежнему продолжалась обыденная жизнь: коровы под дощатым навесом спокойно жевали жвачку; толпились, навострив уши, у камбузной двери собаки; сзывая к обеду, звонил наш поилец-кормилец иван васильич, — возвращало нас в обычность.
странным и чуждым, в окружении застывшей ледяной пустыни, казался этот крошечный островок человеческой жизни.
я на минуту представил бескрайность окружавшей нас белой пустыни и маленький, населенный людьми кораблик, крошечной точкой затерявшийся в ней, и мне стало страшно. упорно пробирался этот кораблик на север, а перед ним, точно легкая декорация, раздвигались призрачные стены и города.
«подходим к тихой, — записывал я в дневник. — вокруг льды, пустыня. я смотрю на эту окружающую нас ледяную пустыню, и чем больше смотрю, отчетливее видится, что именно такой — мертвой и белой — была земля в свой ледниковый период и такою же, наверное, будет, когда застынет, умрет наша планета».
объяснение:
