Ни облака на туманном беловатом небе, ни малейшего ветра на снежных равнинах. Красное, но неясное солнце своротило с невысокого полдня к недалекому закату. Жестокий крещенский мороз сковал природу, сжимал, палил, жег все живое. Но человек улаживается с яростью стихий; русский мужик не боится мороза.Не большой обоз тянулся по узенькой, как ход крестьянских саней, проселочной не торной дорожке, или, лучше сказать, следу, будто не давно проложенному по не обозримым снежным пустыням. Пронзительно, противно для не привычного уха скрипели, визжали полозья. Одетые в дубленые полушубки, тулупы и серые суконные зипуны, нахлобученные башкирскими глухими малахаями, весело бежали мужики за своими возами. Запушенные инеем, обмерзшие ледяными сосульками, едва разевая рты, из которых белый дым вылетал, как из пушки при выстреле, и не скоро расходился, — они шутили, припрыгивали, боролись, толкали, будто невзначай, друг друга с узенькой тропинки в глубокий сугроб; столкнутый долго барахтался и не скоро вылезал из мягкого снегового пуха на твердую дорогу.Тут-то сыпались русские остроты по природе русского человека, всегда одетые в фигуру иронии.
Объяснение:
ранней осенью
добрая девушка
серая мышь
большая коробка
шумный праздник