Едва солнце скрылось за пологими горами, как сумерки, томившиеся по обширным низинам, выбрались из своих тайных убежищ, шагнули под кроны деревьев и, поднявшись к чернеющему небу, затопили всё вокруг.В бесконечном мраке ночи растворилась горная саванна, застыл воздух, притихло зверьё, казалось, всё вокруг замерло в ожидании нового дня.Беззвучно расступились ветви кустарника, и на звериную тропу вышла газель. Она сделала лишь несколько шагов и остановилась, тревожно потянув ноздрями воздух и силясь понять причину вдруг пронзившего её страха. И в тот же миг из-за тёмной груды камней взметнулась какая-то серая, гибкая тень и обрушилась на газель. Крик, полный отчаяния и муки, вспорол тишину, ударился о каменистые склоны распадков и хлёстким эхом вернулся в саванну, сообщив её обитателям, что на охоту вышел хозяин здешних мест — леопард. Небо на востоке побледнело, наступал рассвет — время одиночества и страха. Занимавшийся день разбудил саванну лёгким ветром: он взъерошил «кудри» колючих акаций, которыми поросли холмы, чуть тронул заросли высокой травы, запутался в жёстких ветвях баобаба. В развилке его узловатого ствола лежала газель, убитая ночью, из её разорванного горла капала густая чёрная кровь. Леопард, укрывший свою добычу от шакалов и гиен, расположился здесь же, на дереве. Успев отведать ещё тёплого мяса, он дремал после удачной охоты, блаженно щурился, ощущая приятную тяжесть в желудке. Это был крупный, сильный кот, полуденное солнце добавило золота его прекрасной жёлтой шерсти, усыпанной чёрными округлыми пятнами, стройное, гибкое тело хищника дышало мощью и грацией. Он столь непринуждённо устроился среди ветвей, что казалось, создан для жизни на деревьях. Когда солнце миновало зенит, леопард наконец потянувшись всем телом, зевнул, обнажив желтоватые клыки, взял в зубы недоеденную тушу газели и, спустившись на землю, завершил прерванную сном трапезу. Покончив со своей жертвой, кот медленно удалился в глубь саванны.
