Романом «Мастер корабля» завершался первый, поисковый этап творчества Ю. Яновского. Оценка его критикой 20-х и начале 30-х годов была неоднозначной. М. Доленго, например, хоть и считал роман выдающимся произведением (за определенную совершенство исполнения и мажорный его тон), но в полной принадлежности «к пролетарской литературы» отказывал . Считать это негативным или позитивным - не в этом дело; отличительной остается типичная болезнь пошлой критики 20-х годов, когда измерением принадлежности произведения к какому направлению оставалась тематика и типаж. Не действует в «Мастеру корабля» пролетариат - значит, произведение не пролетарский и др. Дикую силу такой вульгаризации Ю. Яновский больно чувствовал после опубликования романа «Четыре сабли» (1930)
1. Дівчинці («Климко») - Г «Купіть мою хустку. Дивіться, яка ловка. Я й чорнобривців на додачу ще дам»
2. Михайликові («Гуси-лебеді летять») - В «Вчився я добре, вчився б, напевне, ще краще, аби мав у що взутися».
3. дядькові Юхриму («Гуси-лебеді летять») - А «Добре, дам тобі прочитати книгу, але принеси за це в подяку чотири склянки гарбузового насіння».
4. Дідові Бочонку («Климко») - Б «Краще, якби ти подався на села та пристав до якоїсь бабусі в поміч та й перебув цю лиху годину. Я тобі харчів на дорогу дам»
Объяснение:
Легенди наче коньяк – усю справжню міцність виявляють із роками. Тому, коли 10 листопада 1970 р. у с.Білки Іршавського району Закарпатської області помер Іван “Кротон” Фірцак, не всі у таке повірили. Як так? Знаменитий український атлет, борець вільного стилю, силач, артист цирку – і зіграв у ящик?!
Ні, такі не вмирають. Навіть, коли у дворі будинку Івана Федоровича, у присілковому Телятинці, поставили труну, віри народ не йняв: раз його, Кротона, ще 1928 р. визнали найсильнішою людиною планети, то як, скажіть на милість, Іван Сила може переставитися? Отак узяти і забрати із собою у домовину таємниці, бо деякі із силових трюків Івана Фірцака-Кротона й досі жодна людина не в змозі повторити.
Тим часом отой легінь батярської вдачі лежав у труні і, здається, як і належить фіґляреві, над усіма відверто кепкував.