Уявіть, що плоди на сливі отримали багато пошкоджень . Але ніхто не бачив тварин , які їх завдали. Це могли бути і комахи , і птахи , і гризуни . Опишіть , якими можна дізнатися , хто пошкодив урожай
Була зима, ранок підкрався незамітно й захопив місто в свої володіння. Сонячні посли гуляли по кришталевому снігу, виблискуючи всіма кольорами веселки. Дерева, що підставляли свої віти безжальному посушливому вітру, самотньо височіли над людьми, що поспішали сховатися в свої теплі домівки. Бездонне небо, вкрите сірою пеленою хмар, здавалось, повністю розуміло самотність позбавлених листя дерев і сумували разом з ними. Тварини, зокрема собаки й коти, активно розігрівались, всім видом показуючи, як жадають тепла й затишку.
Вибачайте, але на більше мене не хватило. Вибачйте! І, так, вийшло мрачнувато.
Поговорим о литературных или, правильнее, стандартных языках. Русский литературный язык начал создаваться лишь с эпохи Петра Великого, т.е. с начала XVIII века. Над его созданием мучились целые поколения писателей и ученых, которые пытались приблизить русский к уровню европейских языков (как, например, французского или немецкого). Несомненно, русский литературный язык по происхождению достаточно «искусственный». В нем довольно высокий удельный вес церковнославянских элементов (т.е. из чуждых простому народу заимствований из традиционного языка церкви): союз, облако, младший…). Кроме очевидных заимствований (маникюр, шлагбаум, аптека [последнее слово было заимствовано через польский, как множество других латинизмов и германизмов)), в нем также и огромное количество калек (влияние [совершенно нерусское слово по происхождению, чисто церковнославянское] < лат. influentia), трогательный < фр. touchant, пылесос < нем. Staubsauger, и даже такие отнюдь не русские по происхождению слова, как доступ < пол. dost?p, причина < пол. przyczyna, или даже если < пол. je?li). Даже в первые десятилетия XX в. мало кто владел русским литературным языком — увы, школьное образование в Российской империи было на чрезвычайно низком уровне, и народ в подавляющей своей массе был безграмотен.
Империя пыталась навязать русский язык всем «русским», в том числе и так называемым «малороссам». Но русский литературный язык был малопонятен украинцам.
Поэтому украинские деятели, следуя в русле общеевропейских процессов, принялись за создание украинского «литературного» (стандартного) языка. Украинские писатели и ученые старались избегать тех слов, которые не соответствовали закономерностям украинских диалектов, в частности церковнославянизмов, да и вообще стремились разрабатывать полноценный «литературный» (стандартный) язык именно на основании народных диалектов. Вместе с тем они понимали, что ограничиваться народными диалектами просто невозожно. Они также заимствовали слова из других языков, часто адаптировали их в соответствии с законами того же самого литературного языка, который они создавали (причем эти слова ну никак не более искусственные, чем вышеназванные русские) (вплив < пол. wp?yw < лат. influentia, власний < пол. w?asny < чеш. vlastn?, місцевість < пол. miejscowo?? < лат. localitas (см. также нем. ?rtlichkeit), унеможливити < нем. verunm?glichen).
В Российской империи власть неоднократно выступала именно против развития украинского «литературного» (стандартного) языка (в частности, на основании суровых ограничений употребления украинского языка в публичной сфере — вспомним Валуевский циркуляр 1863 г. или же Эмский указ 1876 г., ну и т.д.). Тем не менее, украинцам из Австро-Венгрии и Российской империи все-таки удалось вывести украинский язык на довольно высокий уровень «литературности» (стандартности). В частности, в Австро-Венгрии украинский язык функционировал как полноценный «литературный» (стандартный) язык еще до Первой мировой войны.
В украинском языке традиционно избегали именно искусственных элементов, например активных деепричастий на -щий, -вший, которые не свойственны ни украинским, ни русским диалектам. Украинский литературный язык значительно ближе к «народному», чем русский, так что стереотипный аргумент об «искусственности» украинского языка, исходящий со стороны русскоязычных, вызывает недоумение.
Вибачайте, але на більше мене не хватило. Вибачйте! І, так, вийшло мрачнувато.