Аднойчы мы з мамай хадзілі па парку. Была ўжо позняя восень. І тут я заўважыў, што нехта варушыцца на тоўстым ствале старога дрэва. Я паглядзеў туды і ўбачыў вавёрку! Яна трымалася на ствале, моцна ўчапіўшыся ў кару кіпцікамі на лапках. З першага погляду было відаць, што мех у вавёрачкі вельмі густое і пухнатае. Я гэтаму не здзівіўся, бо да зімы ўсе звяры адрошчваць цёплыя футры. У кажушку звярка спалучаліся тры колеры: чырвона-рыжы, попельна-шэры і белы. Спінка і галоўка вавёрачкі былі рудымі, бакі шэранькая, а брушка - белым. Вавёрачка, не міргаючы, глядзела на нас сваімі бліскучымі чорнымі вачыма. Яны нагадвалі мне вугольчыкі. Вушкі на маленькай галоўцы звярка глядзелі ўверх. Я заўважыў на іх смешныя пэндзля. У школе нам расказвалі, што гэтыя пэндзля вырастаюць на вушах у вавёрачак раз да зімы, а летам іх там няма. Але самым раскошным ў вавёрчыных зімовым уборы быў, вядома, яе футравай пухнаты хвост! Ён жа нават замяняе вавёрцы парашут, калі яна скача па дрэвах! Я заўважыў, што хвост звярка меў шэры з рудым колер. Ён здаўся мне вельмі вялікім, нават больш самой вавёрачкі! Тут вавёрачка, хутка перабіраючы сваімі моцнымі чэпкімі лапкамі, імгненнем ўскараскалася па ствале дрэва. Маленькая альпіністка знікла за галінамі. Яна запомнілася мне сапраўднай пухнатай прыгажуняй
Когда "Третья охота" публиковалась в журнале, редакторы уговорили меня без труда, конечно, смягчить формулировку. Но даже и в этом смягченном виде мое утверждение вызвало большое количество согласных между собой, но несогласных с моим утверждением читательских мнении. Вот хотя бы одно из них: "Не могу не возразить против оптимистического утверждения, что "грибы сейчас основательно изучены". Чтение литературы оставляет обратное впечатление. Правда, встречается много любопытных утверждений, что козляк, мокруха еловая и рядовка фиолетовая - грибы-антибиотики; что переченый груздь - средство от туберкулеза; что некоторые виды грибов задерживают рост раковой опухоли (исследования японских ученых); что с навозника лечат алкоголизм (опыт чехословацких врачей); что профессор Введенский, как утверждает А. Молодчиков в своей книжке "В мире грибов", считал красный мухомор прекрасным белым грибом и, вымочив его в уксусе, с аппетитом употреблял без вреда для здоровья... Все это занятно, но я не решусь ни испробовать мухомор, ни рекомендовать кому-либо от запоя серый навозник. Впрочем, шутки в сторону. Вот передо мной монография Б. П. Василькова "Белый гриб" (Л.: Наука, 1956). В конце список литературы, занимающий 13 страниц убористого шрифта. Казалось бы, до предела изучен этот царь грибов. Но листаешь книжку и поражаешься, как часто автор прибегает к осторожным "по-видимому, можно предположить, по всей вероятности". Как часто, приведя противоположные утверждения, не решается сделать вывод. "До сих пор о связи белого гриба с другими видами грибов ничего строго определенного не известно" (с. 58). "Вопрос питательности съедобных грибов, и в частности белого, тоже еще далеко не решен" (с. 111). "Что касается питательности и вкусовой ценности различных форм белого гриба, то научные опыты в этом направлении, насколько известно, еще не проводились" (с. 112). И совсем откровенно: "Мы еще недостаточно хорошо знаем биологию белого гриба и ему подобных видов" (с. 91). Нет уж, никак нельзя сказать, что грибы изучены основательно. Приведя эту выдержку из читательского письма, я должен сказать, что писем было много. Конечно, каждая книга вызывает читательские отклики. Но письма на мою "грибную" книгу отличаются одной особенностью. Каждый корреспондент стремился дополнить мой текст, описать какой-нибудь случай из своей грибной практики. Поэтому в примечаниях я буду время от времени помещать выдержки из писем моих читателей. А так как некоторые выдержки могут быть длиннее книжной страницы, то я буду вводить их в основной текст и выделять отбивкой и скобками).
