По той же причине, по которой не все рыбы вышли на сушу и стали четвероногими, не все одноклеточные стали многоклеточными, не все земноводные стали рептилиями, не все рептилии стали млекопитающими. По той же причине, по которой не все цветы стали ромашками, не все насекомые — муравьями, не все грибы — белыми, не все вирусы — вирусами гриппа. Каждый вид живых существ уникален и появляется только один раз. Эволюционная история каждого вида определяется множеством разных причин и зависит от бесчисленных случайностей. Совершенно невероятно, чтобы у двух эволюционирующих видов (например, у двух разных видов обезьян) судьба сложилась абсолютно одинаково, и они пришли к одному и тому же результату (например, обе превратились в человека). Это так же невероятно, как то, что два писателя, не сговариваясь, напишут два совершенно одинаковых романа или что на двух разных материках независимо возникнут два совершенно одинаковых народа, говорящие на одном и том же языке.
Сам этот во основан на двух ошибках. Во-первых, он предполагает, что у эволюции есть некая цель, к которой она упорно стремится, или, по крайней мере, некое «главное направление». Некоторые люди думают, что эволюция всегда направлена от к сложному. Движение от к сложному в биологии называют «прогрессом». Но эволюционный прогресс — это не общее правило, он характерен не для всех живых существ, а только для очень небольшой их части. Многие животные и растения в ходе эволюции не усложняются, а, наоборот, упрощаются — и при этом отлично себя чувствуют. Кроме того, в истории развития жизни на земле гораздо чаще бывало так, что новый вид не заменял старые, а добавлялся к ним. В результате общее число видов на планете (видовое богатство, или биоразнообразие) постепенно росло. Многие виды вымирали, но еще больше появлялось новых. Так и человек — «добавился» к приматам, к другим обезьянам, а не «заменил» их.
Во-вторых, многие люди ошибочно считают, что человек как раз и является той целью, к которой всегда стремилась эволюция. Но биологи не нашли никаких подтверждений этому предположению. Конечно, если мы посмотрим на нашу родословную, то увидим что-то очень похожее на движение к заранее намеченной цели — от одноклеточных к первым животным, потом к первым хордовым, первым рыбам, первым четвероногим, потом к рептилиям, зверозубым ящерам, первым млекопитающим, приматам, обезьянам, человекообразным и, наконец, к человеку. Но если мы посмотрим на родословную любого другого вида — например, комара или дельфина — то увидим точно такое же «целенаправленное» движение, но только не к человеку, а к комару или дельфину.
Кстати, наши родословные с комаром совпадают на всём пути от одноклеточных до примитивных червеобразных животных и только потом расходятся. С дельфином у нас гораздо больше общих предков: наша родословная начинает отличаться от дельфиньей только на уровне древних млекопитающих, а все более древние наши предки одновременно являются и предками дельфина. Нам приятно считать себя «вершиной эволюции», но комар и дельфин имеют не меньше оснований считать вершиной эволюции себя, а не нас. Каждый из ныне живущих видов — такая же вершина эволюции, как и мы. Каждый из них имеет такую же долгую эволюционную историю, каждый может похвастаться множеством разнообразных и удивительных предков.
У человека, конечно, есть кое-что особенное, чего нет у других животных. Например, у нас самый умный мозг и самая сложная система общения (речь). Правда, у любого другого вида живых существ тоже есть хотя бы одно уникальное свойство или сочетание свойств (иначе его не считали бы особым видом). Например, гепард бегает быстрее всех зверей и гораздо быстрее нас. Докажите ему, что думать и говорить важнее, чем быстро бегать. Он так не считает. Он с голоду помрет, если обменяет быстрые ноги на большой мозг. Ведь мозгом-то еще нужно научиться пользоваться, нужно наполнить его какими-то знаниями, а для этого нужна культура. Много пройдет времени, прежде чем гепарды научатся извлекать пользу из большого мозга, а кушать хочется сейчас.
Водоемы цветут и пахнут. Не всегда красиво и не всегда приятно. Цветущая вода - мутная, расточает гнилостный запах, на ощупь - маслянистая. До такого состояния ее доводит микрофлора, так называемые сине-зеленые водоросли. В этот период водоемы превращаются в такой вот органический супчик. Уменьшается количество кислорода, активно разлагается органика. Размножение сине-зеленых водорослей, ну, в частности, это эвглена зеленая, настолько активно и раньше срока. Примерно на две недели раньше обычного срока началось цветение водоемов.
Купаться в такой воде не только некомфортно, но и опасно для жизни.
Очень многие водоросли, в частности, сине-зеленые, конечно предпочитают теплую воду. Долгостоящие лужи бывают, в таких лужах бывает муть такая с синеватым оттенком. Вот это - сине-зеленые водоросли. Если такая же картина наблюдается где-то в каких-то водоемах, конечно же, там лучше не купаться. И во всяком случае, не пить и не заглатывать воду.
По внешним признакам водоросли эти похожи на простейших микроорганизмов. Могут жить и в пресной, и в соленой воде, но предпочитают теплые заболоченные водоемы. Их пища - органические вещества, которых в наших прудах, да еще и на жаре, хватает. Для человека встреча с незаметными глазу, но сильными числом, микроорганизмами может стать смертельной: сине-зеленые водоросли вызывают раздражение кожи, омертвление слизистых глаз и носа, отравление, температуру, иногда паралич и даже летаргию. Цианобактерии уже испортили купание на Балтике, теперь грозят срывом сезона черноморским курортам. Между тем, сине-зеленые водоросли - еще не полный букет ядовитых водяных. Есть такая водоросль, очень ядовитая, кстати, она видна не вооруженным глазом. Маленькие такие хлопья удлиненные, иногда слегка загнутые, наподобие такого вытянутого полумесяца, плавают в водоемах, прямо в толще воды, где-то ближе к поверхности, это очень ядовитая водоросль. Конечно, там ни в коем случае ни купаться, ни, тем паче, брать в питье воду нельзя.. .
Ведмідь
Объяснение: