Описания природы автор вводит, оттеняя настроение героев. Холодный вечерний дождь соответствует настроению рассказчика, замирающего от тревоги и холода — внутреннего холода.
Степь «выжженная», окно в поезде «мутное», дороги «пыльные», равнины «нагие», «с курганами и могильниками», солнце «нестерпимое», небо — «пыльная туча»... Так воспринимать природу можно только в состоянии депрессии и мутного, не проходящего беспокойства.
Когда рассказчик пишет о том, что солнце было «сильно, чисто и радостно», героини рядом нет, она ещё спит. Туман тогда становится «душистым», снежные горы «сияют предвечной белизной». Показательно, что, не в силах сопротивляться великолепию закатов, героиня закрывала лицо и плакала, потому что якобы не хотела возвращаться в Москву. На самом деле она не хотела умиротвориться и насладиться прекрасными пейзажами, не хотела отдыхать и радоваться жизни, поэтому и вызывала в памяти самые безрадостные картины, заранее горюя о будущем и тем самым программируя его.
Постепенно героиня подпадала под непрерывный поток чистых и сильных впечатлений, заслоняющих собой желание упиваться страхом, она уже не пряталась от красоты, но и тогда плакала, правда «радостно».
Описания природы автор вводит, оттеняя настроение героев. Холодный вечерний дождь соответствует настроению рассказчика, замирающего от тревоги и холода — внутреннего холода.
Степь «выжженная», окно в поезде «мутное», дороги «пыльные», равнины «нагие», «с курганами и могильниками», солнце «нестерпимое», небо — «пыльная туча»... Так воспринимать природу можно только в состоянии депрессии и мутного, не проходящего беспокойства.
Когда рассказчик пишет о том, что солнце было «сильно, чисто и радостно», героини рядом нет, она ещё спит. Туман тогда становится «душистым», снежные горы «сияют предвечной белизной». Показательно, что, не в силах сопротивляться великолепию закатов, героиня закрывала лицо и плакала, потому что якобы не хотела возвращаться в Москву. На самом деле она не хотела умиротвориться и насладиться прекрасными пейзажами, не хотела отдыхать и радоваться жизни, поэтому и вызывала в памяти самые безрадостные картины, заранее горюя о будущем и тем самым программируя его.
Постепенно героиня подпадала под непрерывный поток чистых и сильных впечатлений, заслоняющих собой желание упиваться страхом, она уже не пряталась от красоты, но и тогда плакала, правда «радостно».
Степь «выжженная», окно в поезде «мутное», дороги «пыльные», равнины «нагие», «с курганами и могильниками», солнце «нестерпимое», небо — «пыльная туча»... Так воспринимать природу можно только в состоянии депрессии и мутного, не проходящего беспокойства.
Когда рассказчик пишет о том, что солнце было «сильно, чисто и радостно», героини рядом нет, она ещё спит. Туман тогда становится «душистым», снежные горы «сияют предвечной белизной». Показательно, что, не в силах сопротивляться великолепию закатов, героиня закрывала лицо и плакала, потому что якобы не хотела возвращаться в Москву. На самом деле она не хотела умиротвориться и насладиться прекрасными пейзажами, не хотела отдыхать и радоваться жизни, поэтому и вызывала в памяти самые безрадостные картины, заранее горюя о будущем и тем самым программируя его.
Постепенно героиня подпадала под непрерывный поток чистых и сильных впечатлений, заслоняющих собой желание упиваться страхом, она уже не пряталась от красоты, но и тогда плакала, правда «радостно».