Становление новой религиозной системы неразрывно связано с процессом взаимодействия более ранних форм верований. Основная же проблема заключается в том, что далеко не всегда синтез двух первоначал (перво - по отношению к конечному результату) влечет за собой появление абсолютно нового вероучения, полностью ассимилировавшего и переработавшего заложенного в него духовного опыта и практик. Таким образом, одним из важных вопросов религиоведения является объяснение причин того, что принято определять термином «синкретизм». Иными словами, почему в ряде случаев контакт двух религиозных традиций приводит к формированию третьей традиции, а в других ситуациях этого не происходит.
Как отмечал М. Элиаде в своей классической работе «История веры и религиозных идей», синкретизм «вообще кажется условием возникновения всякого религиозного творчества»[1]. Еще раньше, в 1871 году, знаменитый этнограф и историк культуры и религии Э.Б. Тайлор высказался еще более определенно, приводя в качестве примера христианство: «Нет человеческой религии, которая стояла бы совершенно отдельно от других: мысли и принципы современного христианства имеют умственные нити далеко позади, за пределами дохристианских времен, в самых первых начатках человеческой цивилизации и, может быть, даже самого существования человека»[2].
Примечательно, что исходя из приведенных высказываний, и М. Элиаде, и Э.Б. Тайлор рассматривали синкретизм как процесс, но не как результат. Таким образом, в их трактовке синкретизм являет собой творческий акт представителей различных религий, объединяющий, в конечном итоге, части в единое целое. Понимая синкретизм как действие, можно сказать, что конечным результатом всегда станет формирование, если не абсолютно, то в основе своей нового религиозного мировоззрения. То есть, полученная система взглядов уже не может называться синкретической. Таким образом, определяясь с понятием «синкретическая религия», мы можем говорить о религиозных течениях, находящихся в процессе активного взаимодействия и постоянного взаимовлияния, но не о сформировавшейся новой (пусть и мозаичной, эклектичной) религии как таковой.
Безусловно, состоявшиеся религии, то есть религии с устоявшейся догматической базой и незыблемой системой обрядности на сегодняшний день занимают главенствующее положение в большинстве стран мира. Тем не менее, и сегодня мы наблюдаем постоянное стремление привнести в них новые элементы, что приводит к образованию множества сект и неортодоксальных течений. При этом довольно сложно называть подавляющую их часть синкретическими. Скорее, данное явление можно определить как паразитирование на мировых религиях, но никак не творческое их переосмысление и развитие. В результате мы приходим к выводу, что не всякий синтез религиозных систем можно определить как синкретизм, в виду отсутствия конечного продукта, при условии, что мы являемся не наблюдателями, но очевидцами результата.
Тем не менее, не всегда даже равные по своему потенциалу религиозные вероучения при взаимодействии вступают в синкретическую реакцию. В ряде случаев то, что принимается за синкретизм, на деле им не является, о чем свидетельствует конечный результат подобного псевдосинтеза.
На наш взгляд, показательным примером отсутствия религиозного синкретизма является взаимодействие христианства и язычества в период становления Православия на Руси. Несмотря на то, что ряд авторов называет данный период именно синкретичным, данное утверждение, на наш взгляд, подлежит более тщательному обсуждению.
Противоположную Элиаде и Тайлором точку зрения на синкретизм выдвигает целый ряд исследователей, отправной точкой для которых стали взгляды на это явление Рене Генона. В своей работе «Заметки об инициации» он определил синкретизм следующим образом: «"Синкретизм" в подлинном смысле слова есть не что иное, как простое рядополагание элементов различного происхождения, собранных "извне", без какого-либо объединяющего их более глубокого принципа»[3]. Интересно, что дальше, развивая свою мысль, Генон приходит к выводу, что как такого естественного синкретизма, в понимании его как синтеза, быть в принципе не может.
В данной статье под понятием «синкретизм» будет пониматься процесс взаимодействия различных религиозных систем, в ходе которого происходит взаимовлияние двух и более религий, и в результате которого происходит зарождение нового вероучения. При этом под синкретической религией будет пониматься та религия, которая находится в процессе трансформации, но не завершившая его окончательно.
1270 Александра Попова Автор статьи:
Александра Попова Время чтения: 14 мин.
Первобытные люди делали одежду из шкур животных. Да, это были элементарные повязки, но уже тогда лоскутки шкур каким-то образом скрепляли между собой. Возникает вопрос: что использовал первобытный человек, чтобы изготовить себе элементарную одежду? Была ли это игла? И когда люди догадались защищать пальцы от уколов остриём иголки? ответы на эти вопросы — в статье.
История создания иглы и напёрстка
Мы пользуемся этими предметами практически ежедневно и не задумываемся о том, как их придумали. Между тем времена, когда люди не знали иголку и напёрсток, были. Правда, очень давно.
Что появилось раньше
Однозначно, игла. Первые образцы изделий, внешне похожие на неё, появились 15–20 тысяч лет назад на территории современных Азии и южной части Франции. Напёрсток появился гораздо позже, когда швейное ремесло активно развивалось.
История иглы
Инструменты для скрепления шкур у первобытных людей были мало чем похожи на современные иголки:
не было ушка;
иглы делали из костей пойманных рыб и животных, они были гораздо толще обычных.
Первая игла
Когда на смену каменному веку пришёл бронзовый, люди научились делать металлические иглы. Разумеется, сначала они были бронзовыми. Уже тогда это были тонкие инструменты с острым концом.
Первые железные иглы появились в III веке. Ушка пока не было, игла представляла собой инструмент, один конец которого был острым, а второй — загнутым в крюк.
Интересно! Древние египтяне умели вышивать. Они создавали сложные картины на тканях с железных иголок.
Европейские страны узнали об этом инструменте для шитья в VIII веке н.э. благодаря торговцам из Азии. Постепенно иглы начали делать и местные умельцы. Производство сосредоточилось в Германии, Испании, а в XVI веке — в Англии.
Во времена промышленной революции, когда как на дрожжах росли новые фабрики и заводы, производство аксессуаров для шитья стало дешёвым и массовым. С 1850 года, когда в Англии придумали специальный станок, иглы начали делать с ушком. С тех пор они практически не изменились внешне.
История возникновения напёрстка
Считается, что первые изделия, внешне похожие на напёрсток, появились в России. Это были костяные и берестяные предметы, которые защищали пальцы от травм во время шитья острыми иглами.
Однако колпачок, похожий на современный напёрсток, появился в 80-х годах XVII века в Амстердаме. История была красивой: один ювелир захотел сделать для знакомой удивительный, но полезный подарок на день рождения. Дама много шила, как и все женщины тех времён, поэтому он решил создать предмет, защищающий её пальцы во время рукоделия. Он долго думал, что это может быть, и, наконец, сделал металлический напёрсток.
Изобретение оценила не только одаренная ювелиром женщина, но и другие европейцы. Идея быстро стала популярной, и в XVIII веке этот незамысловатый предмет стали изготавливать в Англии, Франции, Германии, а затем и в России.
Тогда он не был обычным бытовым инструментом. Напёрсток ассоциировался с роскошью и воспринимался как ювелирное украшение. Его делали вручную из драгоценных металлов и камней.
В 1824 году в Германии изобрели станок для производства напёрстка. С тех пор началось его массовое производство. Сначала оно было масштабным, но с появлением первых швейных машин заметно сократилось. Однако и сегодня напёрсток пользуется спросом среди рукодельниц, а делают его не только из металла, но из кожи, силикона или пластика.
Объяснение:В 1807 году австрийский портной Йозеф Мадерспергер начал разработку своей первой швейной машины и представил свою первую рабочую машину в 1814 году. ... В 1845 году Элиас Хоу в США разработал челночный стежок и получил патент на швейную машину с этим стежком, которая работала со скоростью 300 стежков в минуту.