Сцена бурана в степи из главы «Вожатый» служит завязкой событий исторической повести А. С. Пушкина «Капитанская дочка» Основная сюжетная линия произведения связана с образом повествователя – русского дворянина Петра Андреевича Гринева, служившего когда-то в Белогорской крепости Оренбургского края.
Разные обстоятельства приводят Гринева и предводителя крестьянского восстания Е. Пугачева на завьюженную метелью дорогу. Эпиграф, который взят автором из старинной народной песни, говорит об этом, но ставит перед читателем загадку: о ком пойдет речь – о Гриневе или неведомом «добром молодце» , которого завела в «сторону незнакомую» «прытость, бодрость молодецкая» .
Для раскрытия характеров героев Пушкин использует различные приемы: пейзаж, диалог, портрет. Вот взволнованный проигрышем и мучимый стыдом перед верным Савельичем Гринев обращает внимание на окружающую местность: «Вокруг меня простирались печальные пустыни, пересеченные холмами и оврагами» . Это только предчувствие событий, и понять его эпитет «печальный» . А сами события, как это часто бывает, начинаются со слова «вдруг: ямщик вдруг замечает облачко, предвещающее буран, и просит барина остановиться. Гринев молод, самонадеян, он и на этот раз не хочет слушать Савельича.
И вот, наконец, сцена бурана. Пейзаж у Пушкина немногословен, точен и выразителен. Короткие предложения без пышных эпитетов и сравнений дают тем не менее образную картину: туча «тяжело поднималась, росла и постепенно облегала небо» . Метафора почувствовать страх и бес людей перед надвигающейся стихией: «В одно мгновение темное небо смешалось со снежным морем» .
Образ метели, бурана в литературе не нов. Новым было символическое значение стихии, которое вслед за Пушкиным подхватили многие русские писатели (например, А. Блок в поэме «Двенадцать») . Бушующее море, яростный ветер, метель – это символы стихийных эпохальных событий: восстаний, революций.
В этом эпизоде есть «мрак и вихорь» и езда по полю, похожая «на плаванье судна по бурному морю» . Пушкинский буран в степи – это символ стихийности народного восстания под предводительством Пугачева. Отсюда – одушевленность в описании метели: «И ветер выл с такой свирепой выразительностью, что казался одушевленным» .
Но вот положение готовых погибнуть людей (и свое случайный путник. Речь незнакомца успокаивает и завораживает; она рассудительна, уверенна и напевна: «Сторона мне знакомая, слава Богу, исхожена и изъезжена вдоль и поперек ...» Здесь читатель вспоминает эпиграф и опять недоумевает: о ком он? Вожатому «сторона» оказывается «знакомой» . Этот случайный попутчик привлекает Гринева. В нем все располагает: «хладнокровие ободрило» , «сметливость и тонкость чутья… изумили» , а позже и «наружность его показалась… замечательной» .
Портретная характеристика Пугачева позволит многое узнать об этом удивительном человеке: ему «сорок лет» , а в «бороде проседь» , у него «живые большие глаза» , говорящие об уме, «волосы обстрижены в кружок» по-казацки, но на нем был крестьянский оборванный армяк и татарские штаны» . Не это ли прообраз психологического портрета у Лермонтова и Достоевского? Примечателен и разговор вожатого с хозяином умета: из иносказательных фраз, напоминающих пословицы и поговорки, мы узнаем о каких-то готовящихся значительных событиях, о которых нельзя высказываться открыто.
Прием иносказания прослеживается и в эпизоде сна Гринева. Пушкин был чрезвычайно суеверным человеком, верил в приметы и значения снов. Не случайно его герои часто видят «пророческие» сны (вспомним Татьяну Ларину, Германна в «Пиковой даме») . Свой «вещий» сон видит и Гринев. Из дальнейшего содержания повести мы узнаем, что, действительно, дорога к счастью пройдет для Гринева и Маши через «мертвые тела» и «кровавые лужи» , а Пугачев станет им своего рода «посаженым отцом» . Топор в руках чернобородого мужика окажется символом возмездия.
