После распада СССР международное положение России резко ухудшилось. Страна практически вернулась к границам XVII в., уменьшились ее население, экономический и военный потенциал. Российское руководство во главе с Б.Н. Ельциным стремилось к укреплению отношений с США и другими западными странами. При этом продолжалась характерная для последних лет перестройки практика односторонних уступок со стороны России. Проводником этой политики стал министр иностранных дел А.В.Козырев. До были выведены остатки российских войск из Германии. В январе 1993 г. между Россией и США был подписан Договор по СНВ-2. По нему обе стороны обязывались сократить свой стратегический ядерный потенциал на две трети, однако фактически Россия сокращала намного больше, чем США. Со второй половины 90-х гг. Россия стала участвовать во встречах лидеров ведущих стран («Большая восьмерка»).
Тем временем США все более явно претендовали на роль мирового лидера. В 1997 г., несмотря на возражения России, было принято решение о вступлении в НАТО 10 новых членов — стран Восточной Европы. В 1999 г. страны НАТО под надуманными предлогами напали на Югославию. Одновременно многие международные организации при поддержке западных правительств пытались вмешиваться во внутренние дела России, в частности в ее отношения с Чечней, что напоминало ситуацию вокруг Косова.
В результате переворота, свершенного Борисом Ельциным в октябре 1993 года, в России установился режим «мягкого авторитаризма», который окончательно оформился и консолидировался в период правления второго президента России Владимира Путина. Избежав революции, благодаря мировому нефтяному буму 2000-х годов Кремль сохранил свою прежнюю социальную базу в лице олигархов и чиновничества. Стоя на этой опоре, он старался придать начатым в 90-е реформам (коль уж нельзя было без них обойтись) сугубую умеренность. Консерваторы в администрации президента и правительстве считали, что реформы должны лишь исправить кое-какие несовершенства существующих законов, не более того. Либеральные министры и сановники, напротив, полагали необходимым изменить самые основы неофеодального законодательства. В этой борьбе избегавший крайностей Владимир Путин избрал средний путь полуреформ, с которых можно было бы «откупиться от конституции».
Полуреформы 2000-х отвели угрозу социального взрыва, но не удовлетворили протестующее меньшинство и не доставили надлежащего успокоения «верхам». Многие высшие чиновники жили с чувством: «Через год нас всех отсюда выгонят». Все более реакционный курс выражался не только в том, что заведомо ограничивалось прогрессивное содержание проводимых реформ. Стремясь упрочить свое положение, но и не желая радикализировать реформы, режим все больше склонялся к застарелому — репрессиям против несогласных. Он расправлялся с уличными протестами и потенциальными лидерами оппозиции, засадив за решетку в 2003 году крупного предпринимателя Михаила Ходорковского, заставив уехать из страны многих либеральных общественных деятелей. Сам Кремль называл свою политику «восстановлением вертикали власти», что предполагало сворачивание нарождавшихся демократических институтов и свободы слова. Ставленники спецслужб заняли ключевые позиции повсеместно, даже в управлении экономикой.
Впрочем, правительственные репрессии 2003—2011 годов еще чередовались с послаблениями. После волны неудачных уличных протестов зимы 2011—2012 годов все послабления были отменены, остались одни репрессии. Отныне режим в отмщение за карикатуры и сатирические лозунги протестующих горожан на Болотной и Сахарова нагнетал реакцию неистово и безустанно. Эпоха реформ закончилась, прежде чем были осуществлены некоторые из задуманных преобразований. Силовики все больше подталкивали президента к контрреформам, в первую очередь в судебной сфере, постоянному усилению контроля над СМИ и запрету независимых общественных организаций, которые объявлялись «иностранными агентами». Высший госаппарат, силовики и Патриархия почти не были затронуты прежними преобразованиями и действовали, как встарь, в феодальном духе и феодальными методами. Их реакционное предназначение было только усилено. Спецслужбы как центр политического сыска и расправы с инакомыслящими обрели невиданную ранее силу. Один из уволенных либеральных чиновников написал в своем блоге: «Какое поразительное и прискорбное сравнение с той обстановкой, при которой вступил я в состав правительства 13 лет тому назад! Тогда все стремилось вперед — теперь все тянет назад. Тогда государь сочувствовал прогрессу, сам двигал вперед; теперь он потерял доверие ко всему, им же созданному, ко всему, окружающему его, даже к себе самому».
После разгона демонстрации 6 мая 2012 года и ареста десятков ни в чем не повинных людей в России воцарилась реакция, которая заняла собою все последующее время правления режима и приобрела самые одиозные формы. Идеологами «консервативного поворота», который был провозглашен в те годы, выступили А. Дугин, С. Кургинян, П. Толстой и В. Соловьев. Новой социальной опорой режима стал «человек корыстно-темных настроений». Именно эти люди оказались рупором и проводниками реакционной политики, прикрывавшейся волей «подавляющего большинства народа». Государственная Дума штамповала диктуемые из Кремля законы, проникнутые ненавистью к свободе, демократии и европейским ценностям. Нормой общественной жизни стали гомофобия и религиозное мракобесие. Желая отвлечь население от нарастающих экономических трудностей, власти ввязывались во внешнеполитические авантюры. В 2014 году в ответ на демократическую революцию в соседней Украине Россия включила в свои границы Крым, что вызвало патриотическую истерию и еще на какое-то время обеспечило поддержку масс. Остатки демократической оппозиции были окончательно раздавлены. Меж тем падение мировых цен на нефть, рост военных расходов, бегство из страны частного бизнеса, экономические санкции США и других ведущих западных стран все более усугубляли и без того неустойчивое положение. Полуфеодальная Российская империя вступала в заключительный период своего существования.
Объяснение:
Можно лучший и сердечко?