Почти сразу после 1237 года было создано такое произведение, как песнь об «Авдотье Рязаночке», «Сказание о погибели земли русской». В этих произведениях нашли свое отражение печаль и гнев русских после того, как их территории были захвачены Батыем. В свою очередь Куликовская битва 1380 года тоже нашла отражение в литературе. Самым известным произведением считается поэма «Задонщина», написанная почти сразу после битвы брянским боярином Софонием. В этой поэме, которая в очень значительной степени перекликается со «Словом о полку Игореве» рассказывается и о той роли, которую внесли московские князья в борьбу против орды и о героизме русских воинов на поле Куликовом.
Почти в то же самое время появилось «Сказание о Мамаевом побоище». Эта рукопись дошла до нас и мы можем посмотреть с вами именно тот текст, который писали и читали люди 14 начала 15 веков.
Объяснение:
Начало XIX в. стало важным рубежом в истории Австрии. К этому времени государственно-правовой статус владений Дома Габсбургов (или Австрийского дома) продолжал оставаться неопределенным. На протяжении многих веков Габсбурги носили корону Священной Римской империи германской нации. В состав этой империи входила часть владений династии — немецкие и чешские земли. Габсбург являлся курфюрстом, т. е. выборщиком императора Священной Римской империи в качестве короля Богемии (Чехии). Земли же Венгерского королевства, перешедшие к Габсбургам, как и земли Чешского королевства, по династическому договору в 1526 г., не входили в состав империи. Внутри своих владений Габсбурги носили титулы эрцгерцогов Австрии, Штирии, Каринтии и Крайны, королей Богемии и Венгрии, маркграфов Моравии и т. д. Причем, каждая из составных частей владений династии сохраняла свою историко-этническую идентичность; свои законы и сословные представительства. Только принятый в 1713 г. первый общий для всех владений австрийских Габсбургов закон (Прагматическая санкция), зафиксировавший принцип их единства и неделимости, законодательно закрепил государственно-правовую связь разнородных королевств и земель. Реформы, проведенные во второй половине XVIII в. Марией Терезией и Иосифом консолидации немецко-чешского ядра империи. Монархия Габсбургов, не имевшая даже официального названия, была прежде всего династическим государством. Габсбурги воплощали наднациональную имперскую идею. Под их скипетром объединялось много народов: немцы, чехи, венгры (мадьяры), хорваты, словаки, словенцы, сербы, поляки, русины, румыны, итальянцы и еще ряд национальных меньшинств. Важным обстоятельством было то, что австрийские немцы никогда не составляли большинства населения: по переписи 1851 г. их насчитывалось 21,6 % (7,9 млн из 36,5 млн всех жителей), итальянцев было 15,3 %, венгров — 13,4 %, чехов — 11 %. Не слишком изменилась картина и к 1910 г., когда немцы составляли 23,9 % из 51 млн жителей, венгры — 20,2 %, чехи — 12,6 %. Таким образом, империя была многонациональным государством, народы которого исповедовали к тому же разную религию. В 1910 г. в стране насчитывалось 77,2 % католиков, 8,9 % протестантов, 8,7 % православных, почти 4 % иудеев и 1 % мусульман. Все это определяло специфику развития монархии Габсбургов в XIX в.
Морская торговля в Средиземном море имела ключевое значение для экономики Римской империи. После победы Октавиана в битве при Акциуме в Средиземноморье установился длительный мир, что развитию коммерции и ремёсел. Присоединение Египта в 30 году до н. э. привело к тому, что в первый и последний раз в мировой истории всё Средиземноморье оказалось под властью одной державы. Римляне стали называть Средиземное море «Mare Nostrum» («наше море») или «Mare Internum» («внутреннее море»). Наибольшего расцвета торговое судоходство достигло в правление династии Антонинов. Для эпохи принципата характерна забота властей о портах, флоте и дорогах. Хотя пути сообщения имели прежде всего военные цели, они также развитию торговли во всех уголках обширной империи.
Торговое судоходство в Средиземном море замирало с конца октября до начала марта и полноценно возобновлялось лишь с весны до осени. В зимний период вдоль побережья плавали лишь рыбаки и мелкие каботажные суда. Несмотря на ярко выраженную сезонность, по всему Средиземноморью происходили постоянные перемещения людей и товаров, которые культурному разнообразию империи, обогащали одних и разоряли других[4]. В период ранней Империи аристократия пренебрежительно относилась к морской торговле, поскольку коммерция не относилась к числу добродетелей правящей элиты. Однако на важность для римлян морского дела указывает афоризм полководца и государственного деятеля Гнея Помпея Великого, который сказал своим матросам: «Плыть необходимо, а жить — нет!» Средиземноморье являлось географическим и экономическим стержнем Римской империи и морская торговля была важной составляющей жизни римлян[2]. Торговля изменила облик приморских городов империи — если богатые порты Средиземноморья строились из кирпича и мрамора, то большинство отдалённых провинциальных городов, таких как Лондиниум или Колония Агриппины, возводились преимущественно из дерева.
Миллионный Рим являлся главным потребителем товаров и услуг в империи, поэтому основные торговые маршруты Средиземноморья вели из провинций в столицу
Объяснение: