Местничество — в средневековой Руси: порядок распределения служебных мест с учётом происхождения и служебного положения предков лица. Местничество было отменено приговором Земского Собора 1682 года при царе Федоре Алексеевиче.
Формирование государственного аппарата с конца XV века осуществлялось по принципу местничества, в значительной степени воспринятому из польско-литовского законодательства.
Система местничества была основана на критериях знатности происхождения (чем выше стояли предки претендента, тем более высокий пост в государственной иерархии он мог занять) . Эта практика превращала боярство в замкнутую корпорацию, подменяла общесоциальные интересы сословными.
Помимо знатности лица (принадлежности его к определённой фамилии) учитывалось и положение претендента внутри своего рода. Старшие в роду имели преимущество. Имели значение и заслуги предков — сын боярина, проявившего себя на службе имел приоритет перед своим же двоюродным братом, чей отец никаким образом себя не прославил.
Местнический порядок затруднял подбор служилых людей, поэтому с середины XVI века некоторые назначения на должности производились прямыми указами Ивана IV. Вместе с тем местничество консолидации аристократии и превращению её в элиту общества.
Даже приглашённые к царскому столу, бояре сидели в соответствии со своими титулами. Между аристократами часто возникали «местнические споры» — кто знатнее, кто имеет право на должность? Эти споры разрешал, как правило, сам царь с участием чиновников Разрядного приказа.
В 1682 году система местничества была отменена приговором Земского Собора, как являющая собой пережиток
Кокандское господство в Кыргызстане. В начале 30-х годов XIX века Кокандское ханство в спешном порядке приступило к возведению крепостных укреплений, чтобы иметь в них постоянные военные силы. Это было крайне необходимо ему для укрепления тылов и завоевания северных районов Кыргызстана. В 1830 году построена крепость Джумгал. В 1831—1832 годах возведена крепость Куртка в Нарыне. Выступавшие на стороне кокандцев против экспансии Китая племена Центрального Тянь-Шаня — саяки, басызы, черики, моголы, бугу - не оказывали вооруженного сопротивления входившим кокандским войскам. Более того, люди Тайлак батыра строить им укрепления. Правящие круги Коканда, играя на чувствах языковой и религиозной общности с кыргызами, умело пользовались этим. И действительно, местное население воспринимало кокандцев как “своих” по сравнению с Циньским Китаем.
Построив крепости, разместив там отряды из 300—500 пеших и конных воинов, кокандцы назначали бека-наместника. Из числа кыргызских феодалов избирали местного управителя — датка, который собирал для них налоги. Через каждые два года размер налогов и податей увеличивался. Такие кабальные порядки тяжело сказывались на жизни свободных кочевников. Год от года усиливалась их эксплуатация, народ нищал.
Насилие кокандцев проявлялось не только в сборе непосильных для населения налогов. В 1832 году кокандский наместник начинает отбирать в Нарыне, Ат-Баши, Ак-Тале, Тогуз- Торо красивых девушек, а также юношей. Молодых парней, по его словам, должны были учить ухаживать за скотом, военному искусству и т.д. В крепость Куртка пригнали три отары овец, 30 верблюдов, 200 лошадей. Для успокоения родителей и родственников пустили слух, что обучение будет проводиться в крепостной мечети. Но осенью 1832 года стало известно о том, что девушек и юношей, собранный скот, драгоценности под охраной направляют в Коканд. Эта весть вмиг облетела аилы. Чаша терпения была переполнена...
Подвиги Тайлак батыра. Узнав о планах кокандцев, Тайлак батыр сказал: “И впрямь кокандцы на голову сели. Как можно такое терпеть!” Собрав сорок джигитов, Тайлак батыр бросился в погоню...На спуске с горного перевала обосновалась засада во главе с Чабылдаем. Тайлак ждал кокандцев с сорока воинами на раз вилке, у поворота на дорогу в Муунак. Приближался вечер, когда из-за поворота показались кокандцы. Впереди безмятежно восседал на коне в окружении 20 воинов заместитель наместника. За ними понуро брели отправляемые в ставку в качестве подношения девушки и юноши. Руки у юношей связаны за спиной, на ногах кандалы. Гонят скот. Замыкают процессию 20 воинов. Обоз с обеих сторон охраняют еще по 10 воинов.
Но вот с красного отрога заухал по-совиному Токчоро, подавая сигнал к нападению. Это был удобный момент: начало растянувшегося на несколько километров обоза оказалось с запад-ной стороны отрога, а конец — с юго-восточной; замыкающая обоз охрана не слышит и не видит, что делается впереди. С боевым кличем “Тайлак! Тайлак!” джигиты пустили коней вскачь. Тайлак батыр направил коня прямо к возглавлявшему обоз заместителю бека — Назару, широко известному жителям обоих берегов Нарына своим нахальством и жестокостью. На его совести было немало грязных дел — издевательство, насилие над беззащитными. Тот просто оторопел, когда увидел мчавшегося на него в сверкающих доспехах на огромном гнедом коне грозного, подобно льву, Тайлак батыра. “Поединок!” — только и смог разобрать он. Душа Назара ушла в пятки, но деваться было некуда, и он, хлестнув камчой скакуна, выехал вперед. Держа копье в правой руке, он ринулся на Тайлака. Мощный удар Тайлака пришелся Назару в ключицу. Копье не пробило латы, но Назар, не удержавшись в седле, рухнул наземь.
В тот же миг близкий друг Тайлак батыра Бебетай накинул петлю на шею Назару и поволок за собой.
Бой с охраной, последовавший после поединка Тайлака и Назара, не продлился и получаса. Десяток кокандских воинов были тяжело ранены, восемь получили легкие ранения, остальных связали. В дружине Тайлака тоже были раненые. Юношей и девушек освободили, им дали коней, снабдили едой на три дня и отправили в родные аилы. Оружие, скот разделили между джигитами Тайлака. С кокандских сипаев взяли клятву, что они больше не вернутся сюда. Заместителя бека с оставшимся “войском” прогнали из Тогуз-Торо. А к Мадали-хану, правителю Кокандского ханства, отправили гонца с посланием, что если он снова посмеет направить войско в Куртку, то никто в крепости не поручится за жизнь наместника хана и его воинов. Далее следовало предупреждение: “Гонца будем ждать в Узгене три дня. Если ответа не будет или гонец попадет в беду, мы сровняем Куртку с землей...” Разгневанный Мадали-хан приказал повесить и Назара, и гонца, а войскам велел выступать. Об этом сообщили Тайлак батыру доверенные люди из Коканда.
Формирование государственного аппарата с конца XV века осуществлялось по принципу местничества, в значительной степени воспринятому из польско-литовского законодательства.
Система местничества была основана на критериях знатности происхождения (чем выше стояли предки претендента, тем более высокий пост в государственной иерархии он мог занять) . Эта практика превращала боярство в замкнутую корпорацию, подменяла общесоциальные интересы сословными.
Помимо знатности лица (принадлежности его к определённой фамилии) учитывалось и положение претендента внутри своего рода. Старшие в роду имели преимущество. Имели значение и заслуги предков — сын боярина, проявившего себя на службе имел приоритет перед своим же двоюродным братом, чей отец никаким образом себя не прославил.
Местнический порядок затруднял подбор служилых людей, поэтому с середины XVI века некоторые назначения на должности производились прямыми указами Ивана IV. Вместе с тем местничество консолидации аристократии и превращению её в элиту общества.
Даже приглашённые к царскому столу, бояре сидели в соответствии со своими титулами. Между аристократами часто возникали «местнические споры» — кто знатнее, кто имеет право на должность? Эти споры разрешал, как правило, сам царь с участием чиновников Разрядного приказа.
В 1682 году система местничества была отменена приговором Земского Собора, как являющая собой пережиток