Жизнь крестьян в средние века была суровой, полной лишений и испытаний. Тяжёлые налоги, разорительные войны и неурожаи зачастую лишали крестьянина самого необходимого и заставляли его думать только о выживании. Всего 400 лет назад в богатейшей стране Европы - Франции - путешественникам попадались деревни, жители которых были одеты в грязные лохмотья, обитали в полуземлянках, норах, вырытых в земле, и дичали настолько, что в ответ на расспросы не могли произнести ни одного членораздельного слова. Неудивительно, что в средние века был распространён взгляд на крестьянина как на полуживотное-полудьявола; слова "виллан", "виллания", обозначавшие сельских жителей, означали одновременно "грубость, невежество, скотство". Не нужно думать, что все крестьяне в средневековой Европе походили на чертей или оборванцев. Нет, у многих крестьян в сундуках были припрятаны золотые монеты и нарядная одежда, которую надевали по праздникам; крестьяне умели повеселиться на деревенских свадьбах, когда пиво и вино лились рекой и все отъедались за целую череду полуголодных дней. Крестьяне были сметливы и хитры, они хорошо видели достоинства и недостатки тех людей, с которыми им приходилось сталкиваться в своей немудрёной жизни: рыцаря, купца, священника, судьи. Если феодалы смотрели на крестьян как на дьяволов, вылезающих из адских нор, то и крестьяне платили своим сеньорам той же монетой: рыцарь, проносящийся по засеянным полям со сворой охотничьих собак, проливающий чужую кровь и живущий за счёт чужого труда, казался им не человеком, а демоном. Крестьяне составляли около 90% всего населения средневековой Европы. Общественное положение крестьян, как и представителей других сословий, наследуется: сыну крестьянина также подобает стать крестьянином, как сыну рыцаря - рыцарем или же, скажем, аббатом. Крестьяне занимали неоднозначное положение среди средневековых сословий. С одной стороны, это низшее, третье сословие. Рыцари презирали крестьян, смеялись над невежественными мужиками. Но, с другой стороны, крестьяне - необходимая часть общества. Если в античном Риме к физическому труду относились с презрением, считали его недостойным свободного человека, то в средневековье тот, кто занят физическим трудом, - уважаемый член общества, и его дело весьма похвально. По мнению средневековых мудрецов, каждое сословие необходимо остальным: и если духовенство заботится о душах, рыцарство защищает страну, то крестьяне кормят всех остальных, и в этом их огромная заслуга перед всем обществом. Церковные писатели даже утверждали, что у крестьян больше всего шансов попасть в рай: ведь они, выполняя Божьи заветы, добывают хлеб насущный в поте лица своего. Средневековые философы сравнивали общество с человеческим организмом: душа человека - это молящиеся, руки - это воюющие, а ноги - это работающие. как нельзя себе представить, чтобы ноги ссорились с руками, так и в обществе все сословия должны выполнять свой долг и оказывать друг другу поддержку.
Сейчас мы говорим о иконописи как о чем-то родном, исконно , считаем этот жанр чуть ли не народным видом искусства. всегда ли было так? для многих удивительно будет узнать, что «наша» икона придумана была далеко от полей - в византии. искусство византии, аскетическое и суровое, торжественное и изысканное, не всегда достигает той духовной высоты и чистоты, которые свойственны общему уровню иконописи. оно выросло и сформировалось в борьбе, и эта борьба наложила на него свой отпечаток. византия (хотя ею были восприняты и достижения римской культуры) - главным образом, плод античной культуры, богатое и разнообразное наследие которой она была призвана воцерковить. на этом пути, в связи с присущим ей даром глубокой, изощренной мысли и слова, она воцерковила все, что касалось словесного языка церкви. она дала великих богословов; она сыграла большую роль в догматической борьбе церкви, в том числе решающую роль в борьбе за икону. однако в самом образе, несмотря на высоту художественного выражения, часто остается некоторый налет не до конца изжитого античного наследия, которое дает себя чувствовать в большей или меньшей степени в разных преломлениях, отражаясь на духовной чистоте образа. развитие церковного искусства на византийской почве вообще "было сопряжено с целым рядом затяжных кризисов, ренессансов античной " по существу эти ренессансы античной классики были не чем иным, как отзвуками в области церковного искусства того общего процесса воцерковления, которому подвергались все стороны античного мировоззрения. в этом процессе влияния в христианство, в церковь шло много такого, что воцерковлению не подлежало и потому воцерковиться не могло, но налагало на церковное искусство свой отпечаток. это и делали "ренессансы", вводя в искусство иллюзорность и чувственность искусства античного, совершенно чуждые православию. наоборот, россия, которая не была связана всем комплексом античного наследия и культура которой не имела столь глубоких корней, достигла совершенно исключительной высоты и чистоты образа, которыми иконопись выделяется из всех разветвлений православной иконописи. именно россии дано было явить то совершенство художественного языка иконы, которое с наибольшей силой открыло глубину содержания литургического образа, его духовность. можно сказать, что если византия дала миру по преимуществу богословие в слове, то богословие в образе дано было россией. в этом смысле характерно, что вплоть до петровского времени среди святых мало духовных писателей; зато многие святые были иконописцами, начиная с простых монахов и кончая митрополитами. икона не менее аскетична, чем икона византийская. однако аскетичность ее совершенно другого порядка. акцент здесь ставится не на тяжесть подвига, а на радость его плода, на благость и легкость бремени господня, о которых он сам говорит в евангелии, читаемом в дни святых аскетов-преподобных: "возьмите иго мое на себя и научитесь от меня, ибо я кроток и смирен сердцем; и найдете покой душам вашим. ибо иго мое благо, и бремя мое легко" (мф. 11, 29-30). икона-высшее выражение в искусстве богоподобного смирения. поэтому, при необычайной глубине ее содержания, она по-детски радостна и легка, полна безмятежного покоя и теплоты. соприкоснувшись через византию с античными традициями, главным образом в их эллинской основе (в римской их переработке), иконопись не поддалась обаянию этого античного наследия. она пользуется им лишь как средством, до конца воцерковляет, преображает его, и красота античного искусства обретает свой подлинный смысл в преображенном лике иконы.
Не нужно думать, что все крестьяне в средневековой Европе походили на чертей или оборванцев. Нет, у многих крестьян в сундуках были припрятаны золотые монеты и нарядная одежда, которую надевали по праздникам; крестьяне умели повеселиться на деревенских свадьбах, когда пиво и вино лились рекой и все отъедались за целую череду полуголодных дней. Крестьяне были сметливы и хитры, они хорошо видели достоинства и недостатки тех людей, с которыми им приходилось сталкиваться в своей немудрёной жизни: рыцаря, купца, священника, судьи. Если феодалы смотрели на крестьян как на дьяволов, вылезающих из адских нор, то и крестьяне платили своим сеньорам той же монетой: рыцарь, проносящийся по засеянным полям со сворой охотничьих собак, проливающий чужую кровь и живущий за счёт чужого труда, казался им не человеком, а демоном.
Крестьяне составляли около 90% всего населения средневековой Европы. Общественное положение крестьян, как и представителей других сословий, наследуется: сыну крестьянина также подобает стать крестьянином, как сыну рыцаря - рыцарем или же, скажем, аббатом. Крестьяне занимали неоднозначное положение среди средневековых сословий. С одной стороны, это низшее, третье сословие. Рыцари презирали крестьян, смеялись над невежественными мужиками. Но, с другой стороны, крестьяне - необходимая часть общества. Если в античном Риме к физическому труду относились с презрением, считали его недостойным свободного человека, то в средневековье тот, кто занят физическим трудом, - уважаемый член общества, и его дело весьма похвально. По мнению средневековых мудрецов, каждое сословие необходимо остальным: и если духовенство заботится о душах, рыцарство защищает страну, то крестьяне кормят всех остальных, и в этом их огромная заслуга перед всем обществом. Церковные писатели даже утверждали, что у крестьян больше всего шансов попасть в рай: ведь они, выполняя Божьи заветы, добывают хлеб насущный в поте лица своего. Средневековые философы сравнивали общество с человеческим организмом: душа человека - это молящиеся, руки - это воюющие, а ноги - это работающие. как нельзя себе представить, чтобы ноги ссорились с руками, так и в обществе все сословия должны выполнять свой долг и оказывать друг другу поддержку.