Вассалитет как базовый принцип социальной и ментальной структуры адыгского феодализма является для нас ключом к пониманию характера данной эпохи в истории Черкесии. Далеко не случаен тот факт, что целый ряд крупных европейских обозревателей Черкесии считали феодальный строй этой страны схожим с западноевропейским. У Джорджио Интериано (1500) читаем: «Есть среди них знатные и вассалы, и сервы, или рабы»1. У П.-С. Палласа содержится точное сравнение: «Это (черкесское дворянство – С. Х.) род рыцарей, которые поддерживают между собой и в отношении подданных настоящую феодальную систему, подобную той, которую немецкое рыцарство ввело раньше в Пруссию и Лифляндию»2. У Фредерика Дюбуа де Монперэ: «Нынешнее состояние Черкесии вызывает у нас в памяти представление о цивилизации времен первых королей в Германии и Франции. Это образец феодальной, рыцарской, средневековой аристократии»3. Черкесский вассалитет признавал право основать собственный аристократический дом как за уорками, так и за незнатными, но свободными членами общества, т. е. за тфокотлями. Якоб Рейнеггс, уроженец Саксонии, длительное время проживший в Грузии и часто бывавший в Кабарде, отмечал это фундаментальное право адыгского вассалитета: «Каждый дворянин зависит от своего наследственного князя, однако князь не может ничего делать с его рабами, крепостными или имуществом. Также мало осмеливается дворянин прикасаться к собственности своих крепостных, к его рабам, стадам, рогатому скоту или лошадям, или же присвоить себе на них малейшее право. Князь и дворянин не могут требовать от своих крепостных ничего, кроме оброка, и ни один крепостной не может быть стеснен в увеличении своего имущества, а еще менее быть проданным, битым или истязаемым. Что касается рабов, то все зависит от доброй воли его господина, но не было примера, чтобы с ним обращались жестоко или бесчеловечно, если он не провинился каким-либо образом»4. Здесь под крепостными явно имеются в виду тфокотли, что говорит либо о неправильности перевода, либо об упрощенной структуре адыгского общества. Но главное подмечено исключительно точно: существование правового и имущественного суверенитета личности в рамках адыгского вассалитета.
Карл V резко выделяется из числа своих ближайших предшественников и преемников. Несмотря на серьёзную болезнь, перенесённую Карлом V в молодости, в 1349 году, он не был таким тщедушным человеком, как его описывали. Но хрупкое здоровье заставляло его держаться на расстоянии от турниров и полей сражений: его правая рука была такой опухшей, что он не мог в ней держать тяжёлые предметы. В силу своего слабого здоровья Карл V первым из французских королей даже номинально не командовал войсками, передоверив эту ранее исключительно королевскую функцию профессиональным военным, из которых самым выдающимся был коннетабль Бертран Дюгеклен.У Карла V был живой ум, его можно было бы назвать даже коварным человеком. Кристина Пизанская характеризовала короля «мудрым и хитрым». Характер Карла V сильно отличался от темперамента его отца, который часто подвергался яростным, но непродолжительным вспышкам гнева. Кроме того, Иоанн Добрый окружал себя только теми людьми, с которыми его связывали узы дружбы: Карл поступал иначе. Такое различие между отцом и сыном приводило к постоянным ссорам, которые впервые начались ещё когда Карл был мальчиком.Зато Карл V проявлял необычный для монархов того времени интерес к искусству, литературе, архитектуре. Он был очень образованным человеком. Та же Кристина Пизанская описывает его как интеллектуала, в совершенстве овладевшем всеми семью свободными искусствами. Кроме того, Карл был и чрезвычайно набожным королем. Это благочестие позволяло ему переносить все невзгоды, в том числе и проблемы со здоровьем, поправить которое медицина того времени была не в силах. Среди всех монашеских орденов он выделял целестинцев, которых постоянно поддерживал. Король также был любителем астрологии и других оккультных наук. Инвентарная опись его библиотеки 1380 года включает около 30 произведений, повествующих о геомантии, а примерно седьмая часть всех его книг была посвящена астрологии, астрономии и другим наукам, связанных с гаданиями. Однако эти его увлечения противоречили доктринам церкви и университета, поэтому все оккультные верования составляли лишь часть личной жизни государя и не влияли на принятие им политических решений.Подобно Людовику Святому и Филиппу IV Карл V ясно сознавал как величие своего сана, так и огромную ответственность, возложенную на него вместе с короной. Всегда и во всем Карл V будет доказывать окружающим, что все его войны справедливы, решения направлены законом, налоги собираются исключительно для блага страны. Неагрессивный и юридически дотошный король усвоил для себя стратегию поведения, позволившую Франции преодолеть катастрофу первых десятилетий Столетней войны и получить необходимую передышку.
потомушто они с самого старта думоли обьеденить регионы они думали если обьеденить то их не какая страна не республика не выграет
Объяснение: