Она поставила человечество на совершенно новый уровень. Ведь до неё люди, подобно животным присваивали себе ресурсы окружающего мира.И только потом смогли уже сами их воспроизводить и создавать то, чего раньше в природе найти было невозможно.
Но с революцией пришло и неравенство. Когда урожай и скот стали в большей степени зависеть от труда человека, нежели от его везения более усердные работники становились богаче, а те, кто не очень ответственно подходил к делу соответственно становились беднее. Пришли и ремёсла.Ремесленники создавали одежду, посуду, и тому подобное, затем обменивали эти предметы на пшено, мясо, молоко, ячмень и прочие продукты.Дети вождей почитались и становились знатью.
Из-за подобных неравенств появились такие явления как войны за плодородные земли и воровство. При чём украсть что-то у чужака даже считалось доблестью.
При всём при этом, всё-таки хорошо, что переворот произошёл.Да появились войны, да появилось много нехороших вещей, таких как неприязнь и неравенство, но надо воспринимать это не как какое-то несчастье, а как плату за переход на несколько уровней развития вперёд.
Объяснение:
Законы показывают с несомненностью, что Хаммурапи стремился несколько облегчить положение задолжавшей свободной бедноты и ограничить ростовщичество. С одной стороны, это можно рассматривать как мероприятия, предпринятые в русле его общей экономической политики, направленной против частной рабовладельческой хозяйственной деятельности вообще; с другой же – здесь явственно прослеживается попытка Хаммурапи, поставившего перед собой задачу прочного объединения страны, расширить социальную базу, на которую он мог бы опереться. Но также ясно, что его законы о ростовщиках носили половинчатый характер и никак не могли решить, вопрос о кабальных займах, который начал вырастать в главную проблему эпохи. Положения о недействительности заемных сделок на условии процента свыше трети (!) основной суммы носили явно утопический характер: человек, чья семья и хозяйство гибнут, не станет отказываться от предлагаемого ему займа или доносить на недобросовестного кредитора, если рискует более никогда не получать взаймы. К тому же основными ростовщиками как раз и являлись царские чиновники (те же тамкары), а также храмы, и апеллировать от одного бюрократа к другому было бы явно безнадежно. Закон об освобождении заложника на четвертый год тоже не решал никаких проблем: заложник уходил от кредитора тем же неимущим бедняком, каким он к нему попадал, и ему предстояло либо сейчас же вновь идти в кабалу, либо прибегнуть к «защите» царского или храмового хозяйства.