Византийский император находился на вершине пирамиды государственного аппарата и общества Византийской империи, выступая в качестве последней инстанции в практически любом вопросе. Идеологическое обоснование его власти восходит ко временам Римской империи, дополнившись христианскими и эллинистическими концепциями. Источником власти императора являлась божественная воля, выраженная в аккламации армии, сената и народа. В условиях отсутствия правовой определённости основанием для занятия престола часто служили военные успехи, а отсутствие чётко определённого порядка престолонаследия приводило к значительному количеству попыток узурпации власти[en], многие из которых были успешны.
По отношению к Руси концепцию феодализма впервые применил Н. А. Полевой в своей «Истории русского народа» (т. 1—6, 1829—1833). В дальнейшем Н. П. Павловым-Сильванским была предпринята попытка обосновать концепцию «русского феодализма».
В марксизме феодализм рассматривался в качестве одной из общественно-экономических формаций, более высокой по сравнению с рабовладением. Философ А. Д. Майданский указывает, что формации не выводились Марксом, а лишь констатировались как эмпирические данные[1], а само «понятие экономической формации остаётся у Маркса наполовину эмпирическим (об этом свидетельствует хотя бы то, что в разных работах он упоминает разное число формаций)»[2].
Византийский император находился на вершине пирамиды государственного аппарата и общества Византийской империи, выступая в качестве последней инстанции в практически любом вопросе. Идеологическое обоснование его власти восходит ко временам Римской империи, дополнившись христианскими и эллинистическими концепциями. Источником власти императора являлась божественная воля, выраженная в аккламации армии, сената и народа. В условиях отсутствия правовой определённости основанием для занятия престола часто служили военные успехи, а отсутствие чётко определённого порядка престолонаследия приводило к значительному количеству попыток узурпации власти[en], многие из которых были успешны.