Салическая правда среди варварских судебников.Основным источником права в раннем Средневековье были правовые обычаи, так называемое «народное», общинное право. Принятие христианства варварскими народами и распространение письменности появлению записей таких обычаев. Как правило, письменная фиксация обычного права проводилась по инициативе королевской власти. В результате появились варварские правды – судебники, составленные на основе правовых обычаев и судебных прецедентов разных народов Европы, германских, кельтских и славянских. Самые ранние среди германских правд: Вестготская правда короля Эриха V в. (сохранилась фрагментарно); Бургундская правда короля Гундобада конца V – начала VI вв.; Салическая правда короля Хлодвига I того же времени. В VII–VIII вв. появились редакции Рипуарской, Аламаннской и Баварскойправд. В VIII – начале IX вв. «государевы посланцы» Карла Великого записывают тексты Фризской, Тюрингской и Саксонской правд. Издавались и другие варварские судебники. Для всех варварских правд, как правило, были характерны: отсутствие строго определенной системы в изложении правовых норм, символизм юридических процедур, влияние старых архаических представлений родового общества. Нормы права в большинстве случаев носили казусный характер, регулировали ограниченный круг правоотношений. В основном они касались сферы уголовного и процессуального права, отчасти относились к регулированию отношений собственности и семейно-родового быта. Большая часть частноправовых отношений в них не затрагивалась.
В использовании правд в раннее время действовал принципперсональности права. Нормы права применялись с учетом этнической принадлежности лица. Вне зависимости от местона-хождения салического франка судили по Салической правде, бургунда – по правде Гундобада, вестгота – по правде Эриха. К римлянам применялись нормы римского права. В империи Каролингов использовался уже территориальныйпринцип. Действие единых норм права (обычно варварской правды) распространялось на определенную область Империи, без учета этнической принадлежности ее отдельных жителей.
Проблемы были аналогичны тем проблемам, которые вставали перед Советом Народных Комиссаров - белогвардейские правительства тоже были в состоянии войны; располагались они на неких участках территории страны, отделённых войной от других и, в силу этого, власти вынуждены были строить систему самостоятельного хозяйствования. Всем правительствам приходилось подгонять под сложившуюся ситуацию финансы, налоги, социальную политику, снабжать население и сражающиеся армии продовольствием и т. п.
Налоговые системы антибольшевистских правительств были дуалистичны - в действии оставались до- и послефевральские законы. При необходимости в них вносились изменения, диктовавшиеся насущными требованиями. Власти старались при налоги к сложившейся ситуации, создать новое налоговое право, учитывающее специфику времени, с целью вновь сделать налоги главным источником доходов государства. Однако комплексной программы перестройки налогообложения не было, а отдельные попытки адаптировать налоги к условиям Гражданской войны никак нельзя назвать серьёзным пересмотром налогового законодательства.
Аналогично складывалась ситуация и в социально-экономической сфере. Ни один из ранее принятых законов отменён не был, их лишь корректировали сообразно действительности.
Нельзя не отметить различия между подходами к этому вопросу - командование ВСЮР первые постановления приняло только в 1919 г. ; в Сибири же социальная сфера всегда находилась под контролем властей. За подписью А. И. Деникина выходили документы, касавшиеся исключительно военных; сибирские же власти уделяли внимание и гражданскому населению (правильнее было бы сказать, что в их социально-экономической политике чётко просматривается тенденция к первостепенному разрешению проблем именно штатских лиц, в тех же случаях, когда издавалось постановление общего характера, например, о процентных добавках к пенсиям, то в нём не делалось различий между военными и гражданскими.
В общем, в социально-экономической политике белой Сибири угадывается своеобразная преемственность: Западно-Сибирский Комиссариат Временного Сибирского Правительства прилагал усилия к тому, чтобы в кратчайший срок вызвать симпатии у рабочего класса и заложить тем самым основу для дальнейших действий. Само Временное Сибирское Правительство, приняв эстафету от Комиссариата, к решению социальных проблем, приобретших в ходе Гражданской войны дополнительную остроту, относилось серьёзно и документы разрабатывало основательно, явно рассчитывая на длительный период их действия. Весьма характерно в этом плане и то, что адмирал А. В. Колчак, в корне пересматривая экономическую политику своих предшественников, оставил в силе все постановления, касавшиеся социальной сферы, более того, своей волей ужесточил постановление "О больничных кассах", придав ему вид закона.
Мы можем сказать, что политика Сибири была не столь милитаризована, как политика ВСЮР и, в отличие от неё, была не только в большей мере ориентирована на невоенное население, но в ней, кроме того, менее заметно влияние времени и она была более подготовлена для послевоенной мирной жизни.
Другими словами, если социально-экономические политики Юга и Сибири в целом концептуально схожи, то в частных проявлениях различий значительно больше, чем схожих черт.
Необходимость земельной реформы на Юге России отнюдь не всем виделась однозначно. В принципе, реформа состоялась только благодаря настойчивости командующего - барона П. Н. Врангеля. Новый главком смог сделать то, что не смог сделать его предшественник - он настоял на необходимости реформы и буквально подгонял законосовещательный орган, готовивший документы реформы - Земельную Комиссию. Но и самого главкома подгоняла суровая действительность -необходимость избежать голода и продовольственного дефицита на подвластной ему территории.