Так историк А. Полунов характеризует деятельность Александра III как «решительный прорыв в Как полагает исследователь, мероприятия императора наносили удар по принципам либеральных реформ 60-70-х гг. XIX в.: фактическое уничтожение мирового суда с принятием закона о земских начальниках нарушало разделение властей; земские контрреформы и мероприятия в области образования существенно препятствовали реализации принципа всесословности; административный контроль над прессой, земским и городским самоуправлением ограничивал и без того слабую российскую демократию.
«Мероприятия 1880-х – начала 90-х годов, – подводит итог А. Полунов, – были попыткой вернуться в восстановить многие из дореформенных принципов. Поэтому представляется, что термин «контрреформы» имеет право на существование».
Противоположной точки зрения придерживается историк А.Н. Боханов. Он, прежде всего, отмечает экономические успехи царствования Александра III – строительство Закаспийской железной дороги и Транссибирской магистрали, развитие системы кредита, хозяйственное освоение Средней Азии, Донбасса, Баку, реформы Н.Х. Бунге и И.А. Вышнеградского, ставшие основой бурной промышленной модернизации России в начале XX в.
«Я думаю, – отмечает А.Н. Боханов, – что, говоря о царствовании Александра III, уместно говорить не о «контрреформах», а о корректировке государственного курса. Дело, конечно же, не в том, что император механически хотел вернуться назад, а в том, что политика 60-х годов слишком «забежала вперед», что осознал уже и Александр II. Будучи еще цесаревичем, Александр III видел разброд и шатания правящих кругов в конце 70-х годов, глубоко переживал бес власти в борьбе с кровавым террором радикалов. Он был русским человеком, русским по строю своих мыслей и чувств, считая, что сильная государственная власть есть благо для страны… Став императором, Александр III сразу же занял твердую и ясную позицию, вызвавшую энтузиазм и поддержку многих».
До битвы при Каррах в 53 г. до н. э. римляне не считали Парфию главной силой на Востоке, но после этой битвы, согласно греческим и латинским авторам 1, мир был разделен между Римом и Парфией. Население крайних восточных владений Рима нередко видело в парфянах потенциальных освободителей от римского ига, тогда как подданные Парфянской державы, жившие на ее западных границах, часто питали надежды на Рима. Период почти в три столетия — от битвы при Каррах до падения Парфии — насыщен войнами в Сирии, на Евфрате, в Месопотамии и в Армении. Военные действия шли с переменным успехом для обеих сторон. Парфянские войны Марка Антония, Октавиана, Тиберия, Нерона, Траяна и Септимия Севера довольно хорошо известны благодаря римским авторам. Эти войны привели к созданию римской пограничной линии в Сирии и строительству укрепленных постов, аналогичных крепостям на Рейне и Дунае. Буферные государства и мелкие владения в пределах этой пограничной зоны были превращены в провинции Римской империи. Но что происходило в Парфии?
После Митридата II в центре внимания парфян оказались Западный Иран и Месопотамия. Положение на восточных рубежах также постоянно беспокоило правителей Парфии, даже когда главная угроза надвигалась с запада. Слабость парфян заключалась в отсутствии централизации — многочисленные «вассальные» князьки только номинально признавали власть Аршакидов. Политическая карта Парфянской державы и соседних государств около рубежа н. э. очень показательна в этом отношении.
Примерно три с половиной тысячи лет тому назад в землю Ханаанскую, что на Восточном побережье Средиземного моря, пришли кочевые племена семитов. Задолго до этого они жили за рекой Евфрат, затем переправились через неё и кочевали в Аравийской пустыне. Себя эти племена называли «народ Израиль». Другие народы называли их «ибрим», или «евреи», что, вероятно, означало «переправившиеся через реку» или «пришедшие из-за реки».
Племенной союз Израиля состоял из двенадцати родов (колен). Этими родами управляли судьи (вожди). О древней истории евреев мы узнали из Библии. Первая часть Библии — Ветхий Завет — священная книга евреев. Осо- Житель древнего бенно ими почитаются первые пять Ханаана. Рекон- книг Библии — Тора, или Пятикнижие струкция Моисеево. Древние евреи считали себя народом, избранным Богом. Они верили, что Бог заключил договор (завет) с их предками. В Библии рассказывается, что праотец (патриарх) евреев Авраам получил знамение от Бога и наказ вести своих соплеменников в ту землю, которую Бог укажет. Этой землёй оказался Ханаан — та его часть, которая позже стала называться Палестиной. Здесь на берегу реки Иордан находилась земля обетованная Богом. Однако эту землю евреям пришлось отвоёвывать у тех, кто жил там задолго до них, а затем налаживать отношения с соседними странами и народами.
В Палестине древние евреи перешли к оседлому образу жизни. Они занялись земледелием, стали строить города.
Так историк А. Полунов характеризует деятельность Александра III как «решительный прорыв в Как полагает исследователь, мероприятия императора наносили удар по принципам либеральных реформ 60-70-х гг. XIX в.: фактическое уничтожение мирового суда с принятием закона о земских начальниках нарушало разделение властей; земские контрреформы и мероприятия в области образования существенно препятствовали реализации принципа всесословности; административный контроль над прессой, земским и городским самоуправлением ограничивал и без того слабую российскую демократию.
«Мероприятия 1880-х – начала 90-х годов, – подводит итог А. Полунов, – были попыткой вернуться в восстановить многие из дореформенных принципов. Поэтому представляется, что термин «контрреформы» имеет право на существование».
Противоположной точки зрения придерживается историк А.Н. Боханов. Он, прежде всего, отмечает экономические успехи царствования Александра III – строительство Закаспийской железной дороги и Транссибирской магистрали, развитие системы кредита, хозяйственное освоение Средней Азии, Донбасса, Баку, реформы Н.Х. Бунге и И.А. Вышнеградского, ставшие основой бурной промышленной модернизации России в начале XX в.
«Я думаю, – отмечает А.Н. Боханов, – что, говоря о царствовании Александра III, уместно говорить не о «контрреформах», а о корректировке государственного курса. Дело, конечно же, не в том, что император механически хотел вернуться назад, а в том, что политика 60-х годов слишком «забежала вперед», что осознал уже и Александр II. Будучи еще цесаревичем, Александр III видел разброд и шатания правящих кругов в конце 70-х годов, глубоко переживал бес власти в борьбе с кровавым террором радикалов. Он был русским человеком, русским по строю своих мыслей и чувств, считая, что сильная государственная власть есть благо для страны… Став императором, Александр III сразу же занял твердую и ясную позицию, вызвавшую энтузиазм и поддержку многих».