Рабы жили очень бедно и практически никаких прав не имели. Жизнь рабов проходила монотонно, и каждый день был похож как две капли воды. Утро начиналось очень рано, рабов будили, кормили различной похлебкой, а иногда и вовсе давали немного хлеба и воды и выгоняли в поле. Раб очень тяжело работал, поскольку рабов эксплуатировали, пока они не валились из ног. Господин мог раба побить, если от плохо трудился. Весь день рабы пробыли на плантации, а затем их увозили обратно в барак. Вечером кормили, и рабы ложились спать.
В правление Соломона государство Израиль достигло наивысшего расцвета и могущества. О Соломоне сохранилось множество легенд и сказаний. Он прославился мудростью и богатством. Царь не вёл войн, при нём расширились торговые и культурные связи Палестины с другими странами. Соломон был женат на дочери египетского фараона, дружил с царём финикийского города Тира.Особенно прославился Соломон строительством в Иерусалиме храма Яхве, который не уступал по великолепию лучшим египетским и вавилонским храмам. Царь Тира прислал в Иерусалим самых искусных финикийских ремесленников и мастеров. Храм стал центром поклонения Яхве, единственным храмом единого Бога.
Прежде всего, и тот и другой - деспоты. Оба они во главу угла любого решения ставили свою волю. Но даже в этой общности они были очень разными. Если Наполеон представлял буржуазный прогресс, то Александр – феодальную реакцию. С другой стороны, Наполеон дискредитировал свое прогрессивное начало как тиран внутри Франции и агрессор вне её. Александр же маскировал свою реакционность многочисленными проектами реформ, ни один из которых, однако, не был реализован – главным образом потому, что царь боялся либо феодального заговора, который заставил бы его разделить судьбу отца и деда, либо антифеодального взрыва с появлением в России доморощенного Робеспьера или Наполеона. Между тем реформы «дней александровых» могли бы укорить национальное развитие России и освободить её от крепостничества на несколько десятилетий раньше 1861г.
Союз между Наполеоном и Александром не мог быть прочным, поскольку его основополагающее условие, то есть соучастие обеих сторон в континентальной блокаде Англии, совершенно необходимое для Наполеона, было абсолютно неприемлемым для Александра. Борьба между ними не на жизнь, а на смерть оказалась неизбежной, а исход её определили народы Европы, национальное достоинство которых унижал своим диктатом Наполеон. Восставшая против Наполеона Европа видела в Александре своего освободителя, горячо поддержала его и только после крушения Наполеона могла, разочаровано констатировать, что попала из огня да в пламя. Таким образом, история преподала своим героям поучительный урок. Даже столь могучий гений, каким был Наполеон, представлявший к тому же прогрессивное буржуазное начало, не мог противостоять реакционному феодальному лагерю с его посредственными или даже ничтожными по сравнению с ним вождями, ибо своей агрессивностью восстановил против себя чужие народы, а на собственный народ, когда враги вторглись во Францию, не захотел опереться.
Именно сравнение Александра с Наполеоном побуждает историков недооценивать Александра – сравнение, которого Александр, конечно, не выдерживает. Даже официальный биограф царя, его внучатый племянник Николай Михайлович вынужден был признать: «Как правитель громадного государства, благодаря гениальности сперва его союзника, а потом врага, Наполеона, он навсегда займет особое положение в истории Европы начала 19 столетия, получив и от мнимой дружбы и от соперничества с Наполеоном то наитие, которое составляет необходимый атрибут великого монарха. Его облик стал как бы дополнением образа Наполеона. Гениальность Наполеона отразилась, как на воде, на нем и придала ему то значение, которого он не имел бы, не будь этого отражения» .
Но судить об Александре нужно намного выше, как это сделал А. З. Манфред в книге о Наполеоне: «Среди монархов династии Романовых, не считая стоявшего особняком Петра I, Александр I был, по–видимому, самым умным и умелым политиком» . К такому мнению склонялся сам Наполеон, который, хотя и говорил об Александре, что «во всем и всегда ему чего-то не хватает» и «то, чего ему не хватает, меняется до бесконечности» , все же заключил свои высказывания о нем на острове Святой Елены так: «Это, несомненно, самый из всех царствующих монархов»