Археологи впервые посетили Мохенджо-Даро в 1911 году[6]. Первооткрывателем выступил индийский археолог, чиновник Археологической службы Индии Ракхал Дас Банерджи, первоначально в 1919—1920 годах обнаруживший там объект и идентифицировавший его как буддийскую ступу. Регулярные раскопки велись с 1922 по 1931 год[7]. Полномасштабные раскопки до 1925 года вёл Кашинат Нарайян Дикшит. Руководивший затем британской экспедицией археолог Джон Маршалл отметил «идентичность» находок в Мохенджо-Даро с теми, что были обнаружены в Хараппе, в 400 км выше по течению Инда[8].
Объяснение:
Племянник М. Шейбанихана Убайдуллахан внес огромный вклад в развитие литературы своими газелями, рубаи, китьа и туюками. Он хорошо знал узбекский, персидский и арабский языки, сочинял стихи на этих языках под псевдонимами „Убайди“, „Убайдулла“ и „Раб Убайди“. Его стихи собраны в трех книгах — диванах
При Шейбанидах развивалась и литература. Особое место в литературе этого периода занимают М. Шейбанихан, его племянник Убайдуллахан, К. Бинои, М. Салих и Мушфики.
Несмотря на то, что вся жизнь Шейбанихана была связана с войной, он находил время заниматься поэзией. Известен диван его стихов. На сегодняшний день многие его произведения растащены в разные страны мира. Например, в настоящее время диван его стихов хранится в библиотеке Стамбула.
Шейбанихан в своих стихах особенно воспевал города Самарканд и Бухару. Например, в одном из стихов он сравнивает Самарканд с раем; городом Бухарой он восхищается как Каабой.
Племянник М. Шейбанихана Убайдуллахан внес огромный вклад в развитие литературы своими газелями, рубаи, китьа и туюками. Он хорошо знал узбекский, персидский и арабский языки, сочинял стихи на этих языках под псевдонимами „Убайди“, „Убайдулла“ и „Раб Убайди“.
Его стихи собраны в трех книгах — диванах. В дальнейшем они были собраны в одну книгу под названием „Куллият“.
„Шейбани-наме“ М. Салиха одновременно является и литературным произведением — дастаном. В узбекской литературе XVI века это произведение выделяется своим высоким художественным уровнем и простотой языка.
Поэт Мушфики, служивший при дворе Абдуллахана II и удостоившийся звания „Малик-уш-шуаро“, в своих стихах беспощадно критикует несправедливость представителей правящих кругов.
Трудно найти среди политиков такого непосредственного и живого человека, каким был Наполеон. Его нравственное и безнравственное, возвышенное и низменное, тесно переплетаясь и растворяясь друг в друге, никогда не исчезали за рамками дипломатической вежливости. Желание играть в истории исключительную роль ничуть не заглушало в нём обыкновенные человеческие слабости и недостатки.Армия вознесла Наполеона к вершинам власти. С армии Наполеон покорил Францию и Европу.Наполеон оставался самокритичным в своих военных достижениях до последних дней жизни, но не допускал и тени сомнения насчёт верности политических расчётов и ходов. Наполеон-полководец – гений, Наполеон-политик – по большей части неудачник!
Наполеона погубила иллюзия, что можно создать французскую монархию на весь мир. Власть, сила, солдаты и иллюзии – вот чьим пленником был Наполеон в годы Консульства и Империи!В Наполеоне произошла банальная история: император загубил талантливого полководца!
Наполеон-политик и Наполеон-император – это разные роли и порой плохо согласующиеся.За политические игры Наполеона с монархиями всей Европы расплачивался французский народ.У Наполеона возрастала мания величия по мере расширения его империи.У Наполеона возрастала мания величия по мере расширения его империи.
Аргументы, которые я привела, говорят о том, что Наполеон это величие не только для себя, но и для Франции. Но уже под конец его правления в этом человеке выражается величие для себя.