Во времена правления Ивана VI Грозного велась достаточно радикальная политика. Она подвергалась критике и среди приближенных самого царя.
Известен тот факт, что князь Андрей Курбский, писатель и общественный деятель того времени, также выказывал свое недовольство властью государя. Это вылилось в итоге в переписку.
В частности, Андрей не поддержал жесткую тиранию со стороны царя в отношении подданных.
Огромное количество жестоких казней и гонений государственных чиновников и военачальников возмущало Андрея. В своем послании он также упомянул о том, что царь тоже имеет определенные обязанности перед населением. Он всячески обвинял Ивана Грозного в большом количестве убийств, заточений, изгнаний и прочих карательных мер, и предостерегал об ответственности перед Господом Богом.
Объяснение:
Основной разницей в видении управления государством между Иваном Грозным и Андреем являлось отношение к неограниченной власти царя.
Государь выступал за тотальное подчинение своей воле, князь в свою очередь предлагал повысить важность роли знати в правлении Русью. Они по разному оценивали пути развития политической структуры. Также большое внимание уделялось вопросам значимости церкви в политической жизни государства.
Вопрос об этноязыковой принадлежности меотов спорен. Страбон относил к ним зихов (др.-греч. Ζυγοί), синдов (др.-греч. Σινδοὶ), агров (др.-греч.Ἄγροι), тореатов (др.-греч. Τορέται), дандариев (др.-греч. Δανδάριοι), аррехов (др.-греч. Ἀρρηχοί), тарпетов (др.-греч. Τάρπητες), досков (др.-греч. Δόσκοι), обидиакенов (др.-греч. Ὀβιδιακηνοὶ), ситтакенов (др.-греч. Σιττακηνοὶ) и некоторые другие общины[3].Мео́ты[1] (др.-греч. Μαιῶται, лат. Maeōtae) — племена, в I тыс. до н.э. проживавшие на восточном и юго-восточном побережье Азовского моря[2]. В античную пору Меотидой называли территорию от Чёрного до Азовского моря, последнее же обыкновенно обозначалось как «Меотийское болото». В IV-III веках до н.э. многие из общин меотов вошли в состав Боспорского царства.
Иногда полагают, что меоты были индоевропейским населением Приазовья[4], восходящим ещё ко временам ямной культуры. Ещё в XIX веке Э.И. Эйхвальд провозгласил, что родственные меотам синды — это колония индусов на берегу Чёрного моря. Действительно, Полиен пишет, что «меотиянка Тиргатао (Ира) вышла замуж за грека Гекатея, ставшего царём синдов, которые живут немного выше Боспора». «Тиргатао» — единственное зафиксированное источниками меотское имя, и оно надежно сближается с индо-иранским женским именем «Тиргутавия», зафиксированном на территории Митанни.
По мнению слависта О. Н. Трубачёва, меоты говорили на каком-то реликтовом языке индоарийской группы[5][6].
В Большой советской энциклопедии, напротив, указывалось, что «часть меотов по языку была родственна адыгам (черкесам), часть ираноязычна»[7]. По мнению некоторых археологов[каких?], «меоты» — название общин на окраинах Боспорского царства — является синонимом болотных жителей, людей, которые жили у меотидских болот. Такой же выглядит и ситуация с этнонимами «дреговичи» или «меаты» (др.-греч. Μαιάται).
Независимо от того, какую роль в управлении страной отводил король парламенту, на практике без парламента корона не могла реализовать свои планы. Примером этого является проблема англо-шотландского объединения, так до конца и не решённая первыми Стюартами. Показатель того, как резко разошлись интересы власти и нижней палаты парламента - Апология Палаты общин. Коммонеры отстаивают свои привилегии (свободу слова, депутатскую неприкосновенность во время работы парламента) ; указывают, что изданные ими законы - основной источник права в Англии. Король может править только совместно с двумя палатами парламента, лишь это единство обеспечивает наличие в стране верховного органа, без которого невозможно законное управление. Апология также содержала экономическую программу её составителей, касалась и религиозных вопросов. Проблемы, поставленные составителями Апологии, актуальны в течение всей первой половины XVII в. Прежде всего, это экономические проблемы. Обсуждение одних и тех же вопросов (упразднения права опеки и других повинностей, связанных с этой опекой и держаниями на правах рыцарской службы, право взимания импозиций и вопрос о монополиях) свидетельствует как об изменении характера взаимоотношений короля и парламента, так и об углублении проблемы как результат политики короны. Причём монарху всё чаще приходилось сдавать свои позиции. В 1621г. был принят Акт против монополий и возрождена процедура импичмента, что стало знаменательным событием для парламентской практики XVII века.