Сатин – персонаж пьесы Максима Горького "На дне", в которой перед нами предстают несчастные обитатели ночлежки: опустившиеся, пьющие, влачащие жалкое существование, добывающие неправедным путем копейки, смирившиеся со своей отверженностью.
Из уст сорокалетнего Константина Сатина звучат слова о правде, о гуманизме, о гордом призвании человека, достойного лучшей доли, но не имеющего возможности в этом обществе найти применение своим творческим Речи проникнуты революционным пафосом, в них - сплошные лозунги и афоризмы. Однако эти пламенные слова звучат уже под занавес и никого обмануть в их глашатае уже не могут.
Сатин – не революционер. Бывший телеграфист, потом актер, любящий книги и умные непонятные слова, на 5 лет попал на каторгу. Только не за идею, не за революционную деятельность, а за убийство "подлеца в запальчивости и раздражении" при попытке защитить сестру. Каторга его сломала. Возвратиться в прежнюю жизнь он не смог. Теперь Константин - жулик, шулер и пьяница, на которого с опаской поглядывают прохожие.
Революционер – это человек, беззаветно служащий делу революции, отдающий все силы и жизнь борьбе за свержение существующего и установление нового строя, кажущегося ему справедливым. Он - враг общества, безразличный к его мнению и морали.
Сатин – тоже поставил себя вне общества, вот только из-за индивидуализма и стремления к личной свободе: делать, что хочешь, или ничего не делать, освободив себя от обязанности честно жить и работать. У шулера нет такой цели: бороться против общества и победить. Кажется, у него вообще нет цели в жизни, он катится по наезженной наклонной плоскости. Бывает бит за жульничество в картах, считая это в порядке вещей. Утешается пьянством, выпрашивая пятак у соседа-вора Пепла.
Сатин не любит трудиться. "...Работа? Сделай так, чтоб работа была мне приятна – я, может быть, буду работать… да! Может быть! Когда труд – удовольствие, жизнь – хороша! Когда труд – обязанность, жизнь – рабство!.." Какая работа ему нужна и кто должен ее придумать для него – непонятно. Но это явно не профессиональная революционная борьба.
Константин Сатин изрекает гуманную мысль, что человек – "мера всех вещей". Тем не менее конкретных людей, живущих рядом, он не любит и презирает. Его абстрактный гуманизм не для них. Кажется, что он только для себя это придумал, для самооправдания и для обвинения не нравящегося ему мира, где его обидели один раз "и – на всю жизнь сразу".
Никаких намеков на какие-то тайные революционные общества, куда входил бы Сатин, в пьесе нет.
Вывод однозначный: Константин Сатин – не революционер. А все красивые и правильные - "революционные" - слова произносит именно он, так как автор не нашел более подходящего для этой цели персонажа.
Дневники Толстого уникальны. Таких дневников нет ни у Чехова, ни у Достоевского или Пушкина, ни у любого другого русского классика. В них будущий автор великих романов предстаёт таким, каким он был на самом деле, без прикрас. Интересно, что эти записи дошли до нас не против воли «яснополянского старца». Ещё при жизни Толстой дал «добро» на публикацию этих записей, хотя ничто не мешало ему уничтожить их, создав для будущих поколений образ безгрешного гения.
Во многом именно из-за этих записей многие не верят в проповеди Толстого: трудно разделить 25-летнего автора «Детства», который кутит, играет в карты, ходит к цыганам, с удовольствием охотится, и 80-летнего старца, проповедующего непротивление злу насилием, вегетарианство, выступающего против убийства животных.
Он купил меня в магазине канцтоваров поздно вечером, перед самым закрытием. В упаковке нас было ровно тысяча, ее только что доставили со склада. Я так надеялась, что именно мной он напишет то, что принесет ему нобелевскую премию по литературе, но днем позже мена разгрызла его собака. Синие пятна на ее шерсти сошли только через месяц.
Объяснение: