Грохот волн, плещущихся о скалы, был первым звуком, который я услышала. Надо мной парила чайка, ловко лавируя между нежными струями воздуха. Я со стоном поднялась, разминая затёкшие плечи. Всё-таки путешествия во времени — это вам не хухры-мухры, тело ломит нещадно, будто всю неделю я не слезала с тренажёра и питалась исключительно воздухом.
Надо мной нависла харя. Иначе _это_ было не назвать. Мохнатая, с глубоко посаженными глазками-бусинками и выдающейся вперёд массивной челюстью, зубы кривые и жёлтые, изо рта пахнет гнилью, будто харя съела очень неживую кошку, которая, в свою очередь, откушала очень несвежей мышью. Я подверглась тщательнейшему осмотру. Закончив оный, харя скривилась и брезгливо ткнула меня чем-то. Ага, копьё, камень, насаженный на палку. Таким много не повоюешь, хотя, если хорошенько размахнуться…
Я шевельнулась, накрывая рукой браслет — именно с его я и скакнула на сорок тысяч лет назад. Торчать здесь мне предстояло ещё минут пятнадцать, пока прыжковое время не выйдет, и меня "дёрнет" назад. Тем временем первобытному человеку, а это был именно он (или она? Так сразу и не разберёшь), мой жест не понравился. Копьё упёрлось в открытое горло, и я, не удержавшись, сглотнула.
Итак, сбылся мой самый страшный кошмар. Я попала в племя каннибалов. Пока меня, связанную и устрашённую, вели к костру всего пять минут. Недалеко меня от их стоянки выбросило. Вонь стояла несусветная. Везде были разбросаны чьи-то кости, об отхожих кустах местные, похоже, не подозревали вовсе. На камне в центре пещеры мрачно восседал, как я поняла, вождь, самозабвенно ковыряющийся в носу. При виде меня он вскочил, выпрямился… и уставился на меня снизу вверх. Разница в росте была нешуточная. Абориген что-то провыл, я подобострастно ужаснулась. Всего пять минут и осталось. Руки мне развязали. Вождь обошёл меня, оценивающе потрепал за ляшку и указал рукой на костёр.
Вот тут-то я испугалась по-настоящему. Перспектива быть съеденной как-то не прельщала. Меня подвели к выходу из пещеры, и я на манер кошки растопырила руки-ноги в стороны, упираясь в стены. Ни туда, ни сюда. Оставалось продержаться всего две минуты. Меня ткнули копьём. Потом ещё раз, и ещё. Я попыталась изобразить на лице праведный гнев, сделала страшные глаза, нахмурилась и оскалила зубы. То есть скорчила на диво идиотскую рожу. Но первобытные, хочется верить, впечатлились. Я профилактически крикнула долгое "!" и отвернулась. За десять секунд до прыжка в моё время меня всё-таки вытолкали из пещеры и погнали в костру. Руки начали медленно рассыпаться на атомы, чтобы собраться через сорок тысяч лет. На каннибалов это произвело неизгладимое впечатление. Я развернулась к ним лицом, расхохоталась и сделала шаг назад, нырнула во временную петлю, эффектно рассыпавшись снопом ярких искр. Последнее, что помню — красиво вытянувшиеся лица аборигенов.
Чт