Где находится кульминация, в произведении князь михайло репин
без отдыха пирует с дружиной удалой иван васильич грозный под матушкой-москвой. ковшами золотыми столов блистает ряд, разгульные за ними опричники сидят. с вечерни льются вины на царские ковры, поют ему с полночи лихие гусляры, поют потехи брани, дела былых времен, и взятие казани, и астрахани плен. но голос прежней славы царя не веселит, подать себе личину он кравчему велит: «да тиуны, опричники мои! вы ж громче бейте в струны, баяны-соловьи! себе личину, други, пусть каждый изберет, я первый открываю веселый хоровод. за мной, мои тиуны, опричники мои! вы ж громче бейте в струны, баяны-соловьи! » и все подъяли кубки. не поднял лишь один; один не поднял кубка, михайло князь репнин. «о царь! забыл ты бога, свой сан ты, царь, забыл опричниной на горе престол свой окружил! рассыпь державным словом детей бесовских рать! тебе ли, властелину, здесь в машкаре плясать! » но царь, нахмуря брови: «в уме ты, знать, ослаб, или хмелен не в меру? молчи, строптивый раб! не возражай ни слова и машкару надень — или клянусь, что прожил ты свой последний день! » тут встал и поднял кубок репнин, правдивый князь: «опричнина да сгинет! — он рек, перекрестясь.— да вовеки наш православный царь! да правит человеки, как правил ими встарь! да презрит, как измену, бесстыдной лести глас! личины ж не надену я в мой последний час! » он молвил и ногами личину растоптал; из рук его на землю звенящий кубок пал… «умри же, дерзновенный! » — царь вскрикнул, разъярясь, и пал, жезлом пронзенный, репнин, правдивый князь. и вновь подъяты кубки, ковши опять звучат, за длинными столами опричники шумят, и смех их раздается, и пир опять кипит, но звон ковшей и кубков царя не веселит: «убил, убил напрасно я верного слугу, вкушать веселье ныне я боле не могу! » напрасно льются вины на царские ковры, поют царю напрасно лихие гусляры, поют потехи брани, дела былых времен, и взятие казани, и астрахани плен.
Отечественная поэзия второй половины XX в
Трудности осмысления
История русской поэзии XX в. еще не написана, хотя на подступах к решению этой важной задачи сделано немало. Особенно «не повезло» середине и второй половине столетия, которые, если и уступают началу века по количеству и масштабу поэтических явлений, ярких художнических индивидуальностей, тем не менее тоже заслуживают серьезного читательского и исследовательского внимания.
Если представить драматический путь русской поэзии этого периода в реальности, нельзя не видеть всей сложности движения ее главных потоков: «официального», «неофициального», зарубежного – их расхождения и взаимодействия, их не воссоединения во второй половине 1980-х гг. В каждой из этих основных ветвей по-своему реализовалось творческое освоение опыта и традиций отечественной и мировой литературы. В том числе особенно – поэзии Золотого и Серебряного веков.
В осмыслении процесса развития отечественной поэзии 1940-2000-х гг. важную роль играет изучение эволюции поэтических жанров и стилей, проявления характерных черт в развитии лирики и поэмы, авторской песни и рок-поэзии, формирования различных течений, придерживающихся национальных традиций, и групп, ориентирующихся на опыт авангарда и постмодернизма, творческих поисков поэтов разных поколений и художнических индивидуальностей: А. А. Ахматовой и Б. Л. Пастернака, Н. А. Заболоцкого и А. Т. Твардовского, Л. М. Мартынова и А. А. Тарковского, Д. С. Самойлова и Б. Ш. Окуджавы, Ивана Елагина и И. А. Бродского, А. А. Вознесенского и Н. М. Рубцова, В. С. Высоцкого и Ю. П. Кузнецова, а также многих других.
Необходимо подчеркнуть, что нельзя в очередной раз начинать с перекраивания и переписывания истории, «сбрасывания» мнимых и подлинных классиков с несомненной целью немедленно взгромоздиться на опустевшие пьедесталы. Развернувшийся в 1990-х гг. закономерный процесс восстановления правдивой картины поэтического развития не сводится к вытеснению и замене одних явлений и имен другими. Речь должна идти прежде всего о расширении карты поэзии, о ее большей полноте и объективности.