Как это ни скучно, но нам приходится опять возвращаться к борьбе католиков с протестантами.
Человеку нашего времени решительно непонятно: как можно воевать из-за религиозных убеждений?
Ведь в таком случае человечество могло пойти дальше: брюнеты резали бы блондинов, высокие - маленьких, умные - глупых...
А в те времена религиозные войны были обычным и привычным делом. Целые полки под командой глупых, с тупыми физиономиями полководцев носились из страны в страну, орали, молились, поджигали, разоряли, славили Бога (своего собственного), грабили, горланили гнусавыми голосами псалмы и вешали пойманных иноверцев с таким хладнокровием, как теперь вешают собственное пальто на гвоздик.
История говорит, что после Тридцатилетней войны Германия пришла в такой упадок, возник такой голод, что жители некоторых мест принуждены были питаться человеческим мясом... Жаль, что этим кончили; с этого нужно было начать: переловить до войны всех этих тупоголовых полководцев, курфюрстов, ландграфов и, сделав над собой усилие, поесть их. И страна бы не разорилась, и ни в чем не повинные люди остались бы несъеденными.
До чего раньше одна часть человечества была и доверчива, видно из следующего: в сущности, ни немецкие католики ничего не имели против протестантов, ни немецкие протестанты против католиков.
Что-то типо сочинения?) Дело было поздней осенью. Холодно, вечер. Вокруг никого, одни собаки стаей бегают. Всегда боялся собак. В детстве еще пугали этим, особенно совет: "Если боишься собак, никогда не смотрим им в глаза, не показывай свой страх, так сказать". Обычно стараюсь обходить четвероногих стороной, но в этот раз не получилось. Стою, жду знакомых, вдруг, начинают вокруг меня две драться. Ну, я, набравшись смелости, взялся из разнимать. Сначала что-то и выходило, но в конце одна из собак схватила меня за ногу. Я от страха быстрее бежать оттуда, не обращая внимания на безумную боль в ноге, а четвероногий друг за мной следом, при чем злостно гавкая мне вслед. Кое-как добежал до дома, где обработал рану и перебинтовал ногу. На следующий день выхожу утром из подъезда, а на встречу мне эта собака бежит. Довольная такая. Я, запомнив печальный случай вчерашнего вечера, забегаю быстрее обратно, громко хлопнув за собой дверью. Соседи, проходившие мимо, посмотрели на меня, как на сумасшедшего. Я же с испуганными глазами выглянул, вроде, нету. Убедившись, что поблизости нет моего нового "врага", я поспешно захромал подальше от этого места, шарахаясь на дальнейшем пути от всех собак.
Сравнение: прямых сравнений нет, но подразумевается, что листок - бедный странник, не имеющий даже дома, а чинара - беззаботная знатная дама, у которой много удовольствий, значит и средств на них. Метафора: Дубовый листок оторвался от ветки родимой И в степь укатился, жестокою бурей гонимый (как человек, у него было много лишений - жестоких бурь). Один и без цели по свету ношуся давно я, Засох я без тени, увял я без сна и покоя (как человека его гложут заботы, некому Я солнцем любима, цвету для него и блистаю; По небу я ветви раскинула здесь на просторе, И корни мои умывает холодное море". (как равнодушная женщина, которой напевать на страдания других людей, лишь бы было хорошо ей и её сыновьям)
Тридцатилетняя война (1618 - 1648)
Как это ни скучно, но нам приходится опять возвращаться к борьбе католиков с протестантами.
Человеку нашего времени решительно непонятно: как можно воевать из-за религиозных убеждений?
Ведь в таком случае человечество могло пойти дальше: брюнеты резали бы блондинов, высокие - маленьких, умные - глупых...
А в те времена религиозные войны были обычным и привычным делом. Целые полки под командой глупых, с тупыми физиономиями полководцев носились из страны в страну, орали, молились, поджигали, разоряли, славили Бога (своего собственного), грабили, горланили гнусавыми голосами псалмы и вешали пойманных иноверцев с таким хладнокровием, как теперь вешают собственное пальто на гвоздик.
История говорит, что после Тридцатилетней войны Германия пришла в такой упадок, возник такой голод, что жители некоторых мест принуждены были питаться человеческим мясом... Жаль, что этим кончили; с этого нужно было начать: переловить до войны всех этих тупоголовых полководцев, курфюрстов, ландграфов и, сделав над собой усилие, поесть их. И страна бы не разорилась, и ни в чем не повинные люди остались бы несъеденными.
До чего раньше одна часть человечества была и доверчива, видно из следующего: в сущности, ни немецкие католики ничего не имели против протестантов, ни немецкие протестанты против католиков.
Объяснение:Самое кароткое)