Ранние рассказы Казакова оставались в кругу дозволенной сердечности. В высшей степени показателен рассказ “Голубое и зелёное” (1956). Казаков говорил, что писал его “от имени того арбатского мальчика”, каким он сам был в те годы. Книжные описания книжных страстей московского десятиклассника, к которому пришла первая любовь. Но эти книжные страсти поражали подробнейшей фиксацией буквально каждого миллиметра сближения Алёши и Лили: “Первый раз я иду в кино с девушкой”; “Мы идём примерно в метре друг от друга”; “Её рука иногда касается моей. Это совсем незаметные прикосновения, но я их чувствую”. От первого Лилиного обращения на “ты” “мне очень хочется сесть или прислониться к чему-нибудь – так вдруг ослабли мои ноги”. Первый поцелуй – “и весь мир начинает бесшумно кружиться”…
Здесь точно запечатлён психологический облик советских мальчиков и девочек, целомудренных и выдержанных, воспитанных в пуританских правилах своего времени. Во взволнованной рефлексии влюблённого мальчика на мельчайшие знаки интереса девочки к себе было что-то смешное и наивное и в то же время светлое и свежее. Столь тщательная разработка этой темы не совпадала с господствующим духом времени, с общепризнанной иерархией ценностей. Хотя сам герой-рассказчик пытается ей следовать. Например, свои мечты он излагает на том помпезно-романтическом языке, который был принят в официальной словесности: “Хочется большой, напряжённой жизни! <…> Что сделать, чтобы жизнь не даром, чтобы каждый день был днём борьбы и побед? ” Однако здесь-то уже заметен небольшой зазор между сознанием героя и позицией автора. Ибо когда Лиля полюбила другого, как ни пытается Алексей заговорить всякими обезличенно-патетическими словами свою утрату, как ни настойчиво повторяет он утешительные трюизмы типа “а жизнь не останавливается”, “так прекрасно устроен мир”, всё равно “не сны”, как память о потере чего-то очень дорогого, может быть, самого главного на свете, не дают ему покоя.
Чем могли привлекать читателя-современника эти тщательные описания мельчайших подробностей внутренней жизни героя рассказа “Голубое и зелёное”? Да тем, что в них проступает живое, естественное, природное, то, что прячется глубоко в душе, – влечение, зарождающаяся страсть, любовь, томления сердца. Пробивается сквозь книжность, чопорность сознания и поведения юноши)
Мой любимый литературный герой — Остап Бендер, главный персонаж книг «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок», написанных И. Ильфом и Е. Петровым. Конечно, он не идеальный человек, «не херувим», как говорил сам Остап. Не хотелось бы встретиться в жизни с таким «комбинатором»! Бендер — преступник, ограбивший вдову, обманувший членов общества «Меча и орала», пользующийся чужой глупостью и «бескорыстно любящий деньги». Даже удивительно, почему, несмотря на все это, он кажется привлекательным.Мне нравится его жизнелюбие, беззлобность. Что бы с ним ни произошло, он не отчаивается, умеет радоваться тому, что есть, придумывает все новые и новые планы. Чего только не происходило в его жизни: он сидел в тюрьме, никогда не имел не только «квартиры, где деньги лежат», но и вообще никакого жилья, не знал родственников, терял друзей. Но Остап не отчаивался, всегда старался взять у жизни все, что она ему могла дать. Как он только не зарабатывал себе на жизнь! То брал деньги на ремонт Провала, «чтоб не слишком проваливался », то за деньги показывал монаха, выдавая его за женщину с бородой, то обманывал доверчивых любителей шахмат. Конечно, это нечестные заработка, но они настолько остроумны, что об этом как-то забываешь. И потом, разве лучше поступают люди, окружающие Остапа: Сашхен, грабивший старушек, Киса, пытавшийся за деньги убить человека, и многие другие?Мне нравится в Остапе то, что, несмотря на отсутствие средств, он не стал скрягой, вроде Ипполита Матвеевича. Бендер может с комфортом и даже роскошно устроиться в конторе «Рога и копыта», организовать обед для друзей, купить на последние деньги букет для девушки, а капитал ему нужен для очень романтической цели — уехать в Рио-де-Жанейро, «город у моря, где все поголовно в белых штанах...». Наверное, поэтому и тянутся к нему люди.И еще потому, что он тонкий психолог, хорошо разбирающийся в человеческой натуре. Он интуитивно понимает, что нужно для того, чтобы заинтересовать любого. Он как будто действует по методу Д. Карнеги, отвешивая комплименты Эллочке, «лучезарно улыбаясь» Корейко. Он видит в любом человеке личность и понимает, что к каждому нужно найти особый подход. Остап легко разгадывает натуру людей, потому что они ему интересны. Этим мне Остап очень симпатичен.Нам всегда нравятся люди с чувством юмора. А Остап Бендер отличается остроумием и умением шутить. «Почем опиум для народа?» — грозно во он у отца Федора. Жаль, что никто из героев романа не может оценить его юмора. Речь его пересыпана высказываниями, которые стали почти поговорками: «ключ от квартиры, где деньги лежат», «скоро только кошки родятся», «пролетарии умственного труда», «на блюдечке с голубой каемочкой»...Однако больше всего мне нравится в Остапе то, что это очень жизненный образ. Бендером можно восхищаться, осуждать его или жалеть — в общем, относиться к нему, как к живому человеку, который иногда поступает хорошо, а иногда плохо. Литературного героя, как и друга, можно любить таким, какой он есть, а не за то, что он лучше всех. Ильфу и Петрову удалось создать такого героя, который будто с улиц Одессы весело и вальяжно вошел на страницы нетленного романа и остался живым, молодым, оптимистичным «комбинатором» «всех времен и народов», выгодно отличаясь от современных своей беззлобностью и широтой натуры.
Здесь точно запечатлён психологический облик советских мальчиков и девочек, целомудренных и выдержанных, воспитанных в пуританских правилах своего времени. Во взволнованной рефлексии влюблённого мальчика на мельчайшие знаки интереса девочки к себе было что-то смешное и наивное и в то же время светлое и свежее. Столь тщательная разработка этой темы не совпадала с господствующим духом времени, с общепризнанной иерархией ценностей. Хотя сам герой-рассказчик пытается ей следовать. Например, свои мечты он излагает на том помпезно-романтическом языке, который был принят в официальной словесности: “Хочется большой, напряжённой жизни! <…> Что сделать, чтобы жизнь не даром, чтобы каждый день был днём борьбы и побед? ” Однако здесь-то уже заметен небольшой зазор между сознанием героя и позицией автора. Ибо когда Лиля полюбила другого, как ни пытается Алексей заговорить всякими обезличенно-патетическими словами свою утрату, как ни настойчиво повторяет он утешительные трюизмы типа “а жизнь не останавливается”, “так прекрасно устроен мир”, всё равно “не сны”, как память о потере чего-то очень дорогого, может быть, самого главного на свете, не дают ему покоя.
Чем могли привлекать читателя-современника эти тщательные описания мельчайших подробностей внутренней жизни героя рассказа “Голубое и зелёное”? Да тем, что в них проступает живое, естественное, природное, то, что прячется глубоко в душе, – влечение, зарождающаяся страсть, любовь, томления сердца. Пробивается сквозь книжность, чопорность сознания и поведения юноши)