Сын советского дипломата Павлик, мальчик 12-14 лет, оказывается в воде из-за кораблекрушения в Северной Атлантике, и попадает на борт советской подводной лодки «Пионер». Эта уникальная лодка, вобравшая в себя все лучшие достижения советской науки и техники, направляется из Ленинграда на Тихоокеанский флот для создания противовеса нарастающей японской морской мощи.
Подводная лодка следует вокруг мыса Горн, чуть не погибает в антарктических морях, в Тихом океане подвергается нападению японского крейсера «Идзумо» и уничтожает его ультразвуковым лучом. Один из членов экипажа оказывается вражеским агентом и повреждает лодку, однако экипаж ремонтирует её на дне океана вблизи острова Пасхи, обезвреживает диверсанта и, наконец, успешно приводит «Пионер» во Владивосток.
В романе упоминаются многочисленные фантастические научно-технические новшества, используемые на «Пионере». Источник энергии подводной лодки — термопара, концы которой находятся на разной глубине. Полученное электричество накапливается в супераккумуляторах и используется для электролиза воды. Полученные водород и кислород используются в импульсном детонационном реактивном двигателе. Кроме того, имеется возможность нагревать обшивку корпуса до температуры кипения воды, тем самым снижая сопротивление движению (паровая смазка).
На лодке установлена развернутая система сонаров давать изображение, и запускаемый в полет беспилотный аппарат с видеокамерой. Лодка вооружена ультразвуковым излучателем, приводящим к «разрушению молекулярных связей материи».
Экипаж лодки может выйти за борт на морское дно в водолазных скафандрах. К ним придаются пистолеты, действующие по тому же принципу, что и основное оружие лодки. Для расстёгивания скафандра используется электрод-игла, которым надо провести по шву, отчего он распадается.
Вечер, однако. И даже ночь.
Бежин луг
Жил-был какой-то писатель, по фамилии Тургенев. Шибко умно писал про природу, мать нашу, и нередко выезжал на охоту на кляче Серко в дремучий лес возле деревни Ярцы, Смоленской губернии. Однажды послала его жена настрелять какой-никакой дичи к ДР Лермонтова, чтобы блеснуть своими кулинарными перед городовым Хлестаковым, чтобы тот де не отбирал ружжо у мужа, потому как тот незаконно ввёз его из Египта, когда супруги отдыхали на Ямайке с сомалийскими пиратами. Шёл он, шёл и заблудился, каналья, не может понять, куда идти, везде черти мерещатся и всякие волки. Вышел к речке, видит--костёр горит и девки бегают, а ишо парнишки уху варят и матькаются нехорошими словами. Не стерпел Тургенев, шибко он это не любил, взял хворостину и давай лупить тех парничей почём зря, только искры полетели. Девки все разбежались, кто куда, а самый старший, Федька, каак даст в ответ по мысалу, что у того и колпак слетел и покатился по поляне в сторону Ярославского шоссе. Но охотник, он на то и охотник--не испугался и взвёл курки. Робятёшки и шары свои выпучили, и сказать ничё не могут, только смотрят исподлобья на старого охотника, не дай Бог выстрелит по задницам солью, вот больно-то будет! Но ничё, помирились кое-как, сели к костру и давай уплетать печёную картоху. Выпили, конечно, малость, как без этого. И давай травить анекдоты. Павлуха до того допился, что сел на Тургеневскую кобылу и поскакал в деревню за добавкой типа, а сам и не знает, куда ехать-то, влетел в речку и уснул в ней, всех карасёв перепугал и даже лягушек, которые тут же замолчали от такой неожиданной наглости не пойми кого. Илюха с Кирюхой танцевали гопак, смешно дрыгая своими тощими ногами, Тургенев давно уже смотрел сон про свою собакен Бима-Чёрное Ухо, а Костян, вылупив глазеги, смотрел вдаль и мечтал, как поедет на будущий год в Египет и познакомится там с Киркоровым, которого сильно любил и мечтал стать его сыном. Откуда-то появился Павлухо, весь мокрый, в тине и ошалелым взглядом уставился на сие безобразие, которое даже ему и не снилось...
...Ярко светила луна, бросая неприличные тени по всему Бежину лугу, догорал костёр, тут и там валялись пьяные нехристи, бормоча какую-то цыганщину. Бим, собакен, засунул свой язык обратно в хайло, брезгливо посмотрел на луну, деловито приподнял заднюю лапу, но передумал
и улёгся спать не солоно хлебавши.