Никто не знал пути к Гесперидам и Атласу. Долго блуждал Геракл по Азии и Европе он и все страны, которые проходил раньше по пути за коровами Гериона; всюду Геракл расспрашивал о пути, но никто не знал его. В своих поисках зашел он на самый крайний север, к вечно катящей свои бурные, беспредельные воды реке Эридану (Мифическая река). На берегах Эридана с почетом встретили великого сына Зевса прекрасные нимфы и дали ему совет, как узнать путь в сады гесперид. Геракл должен был напасть врасплох на морского вещего старца Нерея, когда он выйдет на берег из морской пучины, и узнать у него путь к гесперидам; кроме Нерея, никто не знал этого пути. Геракл долго искал Немея. Наконец, удалось ему найти Нерея на берегу моря. Геракл напал на морского бога. Трудна была борьба с морским богом. Чтобы освободиться от железных объятий Геракла, Нерей принимал всевозможные виды, но все-таки не выпускал его герой. Наконец, он связал утомленного Нерея, и морскому богу пришлось, чтобы получить свободу, открыть Гераклу тайну пути в сады Гесперид. Узнав эту тайну, сын Зевса отпустил морского старца и отправился в далекий путь.
Опять пришлось ему идти через Ливию. Здесь встретил он великана Антея, сына Посейдона, бога морей, и богини земли Геи, которая его родила, вскормила и воспитала. Антей заставлял всех путников бороться с ним и всех, кого побеждал в борьбе, немилосердно убивал. Великан потребовал, чтобы и Геракл боролся с ним. Никто не мог победить Антея в единоборстве, не зная тайны, откуда великан получал во время борьбы все новые и новые силы. Тайна же была такова: когда Антей чувствовал, что начинает терять силы, он прикасался к земле, своей матери, и обновлялись его силы: он черпал их у своей матери, великой богини земли. Но стоило только оторвать Антея от земли и поднять его на воздух, как исчезали его силы. Долго боролся Геракл с Антеем. несколько раз он валил его на землю, но только прибавлялось силы у Антея. Вдруг во время борьбы поднял могучий Геракл Антея высоко на воздух, — иссякли силы сына Геи, и Геракл задушил его.
Дальше пошел Геракл и пришел в Египет. Там, утомленный длинным путем, уснул он в тени небольшой рощи на берегу Нила. Увидал спящего Геракла царь Египта, сын Посейдона и дочери Эпафа Лисианассы, Бусирис, и велел связать спящего героя. Он хотел принести Геракла в жертву отцу его Зевсу. Девять лет был неурожай в Египте; предсказал пришедший с Кипра прорицатель Фрасий, что прекратится неурожай только в том случае, если будет Бусирис ежегодно приносить в жертву Зевсу чужеземца. Бусирис велел схватить прорицателя Фрасия и первым принес его в жертву. С тек пор жестокий царь приносил в жертву громовержцу всех чужеземцев, которые приходили в Египет. Привели к жертвеннику и Геракла, но разорвал великий герой веревки, которыми он был связан, и убил у жертвенника самого Бусириса и сына его Амфидаманта. Так был наказан жестокий царь Египта.
ЛУЧШЕ СИНИЦА В РУКЕ (В РУКАХ), ЧЕМ ЖУРАВЛЬ В НЕБЕ. Лучше реально обладать немногим, чем стремиться иметь что-л. большее, лучшее, но труднодостижимое, надеяться на что-л. в будущем.
Пословица известна в нескольких вариантах: Не сули журавля в небе, а дай синицу в руки; Не сули журавля в год, а хоть синичку до ворот; Журавль в небе не добыча.
Аналогичные «орнитологические» пары встречаются и в пословицах многих других народов: польск. «Лучше воробей в горсти, чем канарейка на крыше»; нем. «Лучше воробей в руке, чем журавль (голубь) на крыше»; англ. «Одна птица в руке стоит двух в кустах»; франц. «Воробей в руке лучше летающего журавля»; ит. «Лучше одна птица в клетке, чем сто на дворе»; исп. «Лучше одна птица в руке, чем сто летающих». Известны пословицы и древним языкам: лат. «Лучше воробей в руках, чем гусь в небе»; греч. «Орел в облаках».
Эти параллели показывают, что метафорическое противопоставление птицы, пойманной человеком, и птицы, находящейся на воле, уходят корнями в глубокую древность. Конкретизация же орнитологического образа в разных языках может быть разной. Национальной спецификой русского варианта пословицы является противопоставление журавлю синицы. Причем если журавль входит в аналогичные пословицы других народов, то синица характерна лишь для русского и белорусского фольклора. Это не случайно; выбор именно синицы оправдан русской фольклорной символикой этой птицы. В шуточных русских сказках и быличках синица хвастливо грозится поджечь море, из-за чего, естественно, над ней все смеются. Многие русские пословицы и поговорки подчеркивают малые размеры, незаметность и будничность этой птички: Не велика птичка синичка; Синица не птица, а прапорщик не офицер; Синичку хоть в пшеничку, а толще не будет. При этом - в соответствии с диалектикой народного мышления - в некоторых пословицах отмечается, что в случае необходимости и такая невзрачная птичка может пригодиться: Мала птичка, да ноготок остер; За морем и синица птица {там всё едят); Не величка синичка, да та же птичка. Из таких фольклорных ассоциаций и складывалась первая, исконно русская часть интернационального пословичного противопоставления.
В современном языке на базе народной пословицы образованы две фразеологические единицы: синица в руках и журавль в небе.