Представление о том, что в Бородинском сражении русская армия одержала нравственную победу над армией Наполеона, можно считать фактом общественного сознания русского народа, в разной степени признанным большинством российских историков. Между тем, содержание этого понятия, правомерность его противопоставления победе «военной», обоснованность его использования в оценке итогов Бородинского сражения не являлись предметом изучения. Задача автора — в самом общем виде определить содержание понятия «нравственная победа» и показать, в какой степени это содержание раскрыто в исторической литературе. При этом в рамках доклада мы ограничимся лишь постановкой вопроса.
«Нравственность — понятие, являющееся синонимом морали», включает в себя «нормы, принципы, правила поведения людей, а также само человеческое поведение (мотивы поступков, результаты деятельности), чувства, суждения, в которых выражается нормативная регуляция отношений людей друг с другом и с общественным целым (коллективом, классом, народом, обществом)». В марксистско-ленинской этике подчеркивается, что «не существует внеклассовой надисторической морали, якобы навязанной обществу богом или свойственной человеку от природы, как утверждают идеалисты... В период зарождения капитализма буржуазная мораль была более прогрессивной, чем федеральная».
Такого рода определения нравственности делали бессмысленной и невозможной постановку вопроса о нравственной победе в контексте реальной истории.
Обратимся к тому понятию о нравственности, которое бытовало в XIX в. «Нравственность — общее выражение свойств человека, постоянных стремлений его воли, свойство целого народа. Христианская вера заключает в себе правила самой высокой нравственности. Нравственность нашей веры выше нравственности гражданской: первая требует только строгого исполнения законов, вторая же ставит судьей совесть и Бога... Нравственный — противоположный телесному, плотскомуОтносящийся к одной половине духовного бытия, но составляющий общее с ним духовное начало: к умственному относится истина и ложь, к нравственному — добро и зло».
Данное определение может быть взято за основу для изучения поставленного нами вопроса в различных аспектах.
Общим местом стало противопоставление нравственной победы победе материальной. Это идет от Л.Н. Толстого: «Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, а победа нравственная...». В речи священника. Н.И. Писарева в Казанской Духовной академии (1912 г.) «констатируется не физическая, а моральная победа наших предков над неприятелем». По мнению Н.А. Троицкого, «нравственная победа русских войск под Бородином столь велика, что не нуждается в искусственном подтягивании до уровня победы материальной, которая и после. Бородина оставалась делом будущего, теперь уже — недалекого ».
В чем же состояла эта нравственная победа? Слова Л.Н. Толстого о победе, «которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и своем бессилии», ответа не содержат. Н.П. Михневич, Е.В. Тарле, П.А. Жилин, Н.А. Троицкий единственным признаком нравственной победы считают сохранение или утрату уверенности армии в своих силах, признание или нет себя побежденными. После Бородинского сражения «русские, только что доказавшие свою успешно противостоять врагу, еще сильнее уверовали в окончательную победу над ним, а французы, потрясенные тем, что их расчет завершить войну победоносным генеральным сражением не удался, начали терять уверенность и в конечной победе». Столь узкое понимание нравственной победы не выходит за пределы характеристики психологического состояния войск, что отнюдь не равнозначно нравственности.
воздухоплаватель
я ехал в качающемся кране
на голубоватом океане,
который обволакивает светящиеся звезды,
небесные силы.
было, в их рассмотрении утонул,
пил вечный эфир,
я полностью отрекся от земного,
дребезжали буквы звезд
и в ваших кругах и поворотах
образно виден священный ритм,
громадный звук
рвется к благонамеренному порыву.
но увы! он тянет меня вниз,
туман затмевает мой взгляд,
и я снова вижу границы земли,
облака гнали меня назад.
горе! закон тяжести
он утверждает только свое право,
никто не должен уклоняться от него
от земного пола.