Дети мои или иной человек, читая эту грамоту, не помяните еë, как бесполезную или глупую, но примите во внимание, прислушайтесь и руководствуйтесь ею по жизни своей...
Никогда не молвите сведения ложные в адрес врага своего, ведь правда всë равно вскроется; когда это произойдет, люди станут проклинать вас.
Покойника проводите со всеми почестями, если вы не хотите, чтобы родичи ваши бросили мешок с трупом вашим в могилу, которая со временем зарастëт и превратится в джунгли.
Почитайте отца и мать свою; младшим же будьте не диктаторами, а мудрыми советчиками.
Если к вам подойдëт нищий и попросит милостыни, то подайте ему хотя бы грош... Для вас это - ничтожная монета, а для него - радость жизни; понимание, что мир этот становится для него более благосклонен...
Никогда не надейтесь на удачу или на случай, а надейтесь на результаты своих трудов, на то, что они будут признаны. Ибо жизнь - не фортуна, как считают многие, а беспрестанная борьба...
Перечитывайте грамотку эту на протяжении жизни своей. Тогда и мне не будет жаль времени на составление сие текста, да и вам будет, если не хорошо, то лучше, чем было.
(Фух!.. Пальцы болят... )
Первое, что бросается в глаза в поведении Базарова, можно истолковать как проявление самоуверенности. Его отличает некая грубость поведения, нежелание следовать правилам хорошего тона и даже элементарным нормам приличия. Его поведение контрастно искренней в своей приветливости манере добродушного Николая Петровича, изысканной холодноватой любезности его брата или восторженному многословию Аркадия. Вот герой знакомится с отцом друга, будущим хозяином дома, где располагает погостить: «Николай Петрович … крепко стиснул его руку», Базаров же свою «сразу ему подал», на любезные расспросы «отвечал ленивым, но мужественным голосом». Принятая им небрежная манера общения распространяется на представителей всех сословий. Здесь, на постоялом дворе мы впервые становимся свидетелями общения Базарова с мужиками. «Ну, поворачивайся, толстобородый!» – обратился Базаров к ямщику». Однако это меткая грубоватая характеристика нисколько не обидела мужиков: «Слышь, Митюха, – подхватил другой тут же стоявший ямщик … – барин-то тебя как прозвал? Толстобородый и есть».
Образ личности Дон Кихота сложен и неуловим.
Он балансирует на грани грёз и реальности,
безумия и благородства.
Воспоминания о былой славе предков смешались в сознании
Дон Кихота с впечатлениями, полученными от чтения
рыцарских романов.
Дон Кихот хочет поступать как персонаж рыцарских романов,
но реальная среда разрушает его замыслы, обнажая
драматическое несоответствие замышленного и
действительного.
Подобно ребенку, Дон Кихот считает, что если какую-нибудь
вещь назвать соответствующим именем и пожелать,
чтобы она была тем-то и ничем иным, то так оно и будет.
Так, он "признает" и "решает" ,что его мослатый жеребец,
если его назвать звучным именем Росинант, будет вполне
добрым конем, а деревенская девица Альдонса Лоренсо,
названная Дульсинеей, вполне сгодится на роль дамы
его сердца,
поскольку странствующий рыцарь обязан иметь таковую.
Претворяя в жизнь свой "неписаный" рыцарский роман,
герой Сервантеса постоянно оглядывается на устав
мифического ордена странствующих рыцарей,
членом которого себя осознает.
Поэтому нельзя сказать, что Дон Кихот ведет себя по
собственному усмотрению, стараясь ни в чем не походить
на других, в чем нередко заключается чудачество героев
более позднего времени.
Напротив, его поведение запрограммировано канонами
рыцарского повествования и идеей подражания.
Но подражание деяниям и любовным страданиям книжных
рыцарей помимо воли самого идальго превращается в
пародирование - в передразнивание.
Слова и дела Дон Кихота попадают не в тот контекст,
накладываются на обыденную действительность,
что иронически обыгрывается автором.
Трансформируя мотив "свихнутости" героя Сервантес
представляет рассудительное сумасшествие
Дон Кихота как особое состояние сознания человека,
находящегося в положении читателя созидаемого им
в процессе чтения текста.
Объяснение: