Духовный облик Л.Т. стал центром критико-публицистической полемики вокруг пьесы. Славянофилы расценили его появление как «новое слово» в искусстве, связанное с раскрытием национального идеала. Восклицание героя «Шире дорогу — Любим Торцов идет!» стало для них символом победы национальных начал в искусстве. «Демократическая» критика отнеслась скептически и к чрезмерной восторженности славянофилов, и к моральному пафосу образа Л.Т. Промотавшийся брат богатого купца, Л.Т. ходит по городу «скоморохом», по копеечке собирает, «шута из себя разыгрывает». В отместку выгнавшему его брату Гордею Л.Т. «созорничал»: пошел да с нищими стал у собора, осрамил брата «на весь город». На святках, когда «на улице праздник, у всякого в доме праздник», острее чувствуется одиночество Л.Т, душа которого «иззябла». Горькое шутовство Л.Т, необходимость паясничать за кусок хлеба делают его «юродивым поневоле». В поведении Л.Т. прослеживаются черты сознательного социального самоуничтожения, роднящие его с юродивыми Древней Руси. Его «обветшалый бурнус» сродни «худым ризам», в которых юродивые, «ругался миру», обличали ничтожество здравого смысла и практических нужд перед ликом Божьей правды. О ней помнит Л.Т, когда восклицает: «И моя слеза до неба дойдет!» Л.Т. никому не желает и не делает зла, «не заедает чужой век», сочувственно и любовно относится к хорошим людям, гневно-презрительно — к забывшим стыд и совесть. «Изверг естества»,— говорит он об Африкане Коршунове, утратившем в себе образ Божий. Ключом к образу Л.Т. является его страстный монолог, в котором он просит брата не губить счастья дочери и выдать ее замуж по любви за бедного приказчика Митю. В результате вмешательства Л.Т. «злодей» Африкан посрамлен, загордившийся брат «приведен в рассудок», бедные влюбленные соединились. Слова жены Гордея раскрывают смысл происшедших событии и роль в них Л.Т.: «Люби-мушка Снял ты с нашей души грех великий, не замолить бы его нам». Л.Т. не просто падший человек. Важнейшая черта его личности — сознание своего падения. В образе Л.Т. Островский раскрывает глубоко национальную черту русского характера низко пасть, но не потерять при этом нравственную чистоту, в самом падении сохранить различения добра и зла. Комедия Островского, написанная в русле традиций народного театра, достаточно бесхитростна.
Известный российский писатель В.Г. Короленко всегда становился на защиту бедных, обездоленных. В повести «Дети подземелья» он показал два мира детства: беззаботное - Васе, Сони и обездоленное - Валека, Маруси. Рассказывает читателям обо всех событиях Вася, сын судьи, мальчик из обеспеченной семьи. У него умерла мать, через горе отдалился от ребенка отец ... Казалось бы, куда же еще хуже? Но Вася знакомится с детьми, которые имеют гораздо больше проблем, чем он. И самая главная - проблема питания. Маленькая Маруся оправдывает даже кражу, поскольку, благодаря украденном, может утолить голод. Вася сравнивает Соню с Марусей. Он видит, что девочки разные не только внешне, но есть разница и в их поведении, хотя они и сверстники. Соня полненькая, кругленькая, «как мячик», веселая, беззаботная. Маруся худая, изможденная, сама не может ходить, ее голосок как серебряный колокольчик, едва слышно. Соня и Вася живут в красивом доме, Валек и Маруся - в подземелье из камня, который висотав с девушки румянец, веселье, смех и даже жизни. Вася понял, что есть на свете люди, которым живется хуже, чем ему самому. Дружба с Валеком и Марусей раскрыла глаза мальчику на жизнь. Став взрослыми, Вася и Соня клялись на могиле Маруси бедным и обездоленным.
Самобытный талант Марины Цветаевой "Незаконная комета" поэзии М.И. Цветаевой вспыхнула на небесах русской литературы, когда ей было всего 18 лет. Сборник "Вечерний альбом" стал первым шагом юной гимназистки в творческое бессмертие. В этом сборнике она определила своё жизненное и литературное кредо-утверждение собственной непохожести и самодостаточности, обеспеченных глубиной души. Более 70лет назад, отвечая на вопрос одной парижской газеты, что вы думаете о своем творчестве, Цветаева написала: …Моим стихам, как драгоценным винам, Настанет свой черед. (Моим стихам, написанным так рано…, 1913) А в 1939 году, перед отъездом на родину, заявила: "Стихам моим - всегда будет хорошо". Обе "формулы писательской судьбы" М. Цветаевой сегодня сбылись. Её "черёд" пришел уже тогда, когда писались самые первые строки, когда живая, горячая сила чувства заставила ощутить в себе поэта. Пришла пора рождения нового - подлинного по таланту и духу! - русского поэта. Марина Ивановна Цветаева - мой любимый поэт. Это поразительный феномен не только русской поэзии, но прежде всего русской культуры, богатства которой столь неисчерпаемы. Из книг и журналов мы узнаем о различных взглядах цветаевоведов на биографию поэта, на ее судьбу. Судьба поэта была сложна и очень трагична. Творчество Цветаевой по-настоящему не изучено, не прочитано. Само творчество, сам стиль поэтической глубины - философский - недоступен для понимания без декодирования, стих воспринимается внешне, неглубоко. Самобытность Цветаевой, ее необыкновенный талант, чувство Родины и любви, эпатаж, цветаевская фронда, максимализм, свойственный юности - все это привлекает молодежь, но самостоятельно дойти до истоков, до корней, понять личность через стихотворение - это очень трудно.
Духовный облик Л.Т. стал центром критико-публицистической полемики вокруг пьесы. Славянофилы расценили его появление как «новое слово» в искусстве, связанное с раскрытием национального идеала. Восклицание героя «Шире дорогу — Любим Торцов идет!» стало для них символом победы национальных начал в искусстве. «Демократическая» критика отнеслась скептически и к чрезмерной восторженности славянофилов, и к моральному пафосу образа Л.Т. Промотавшийся брат богатого купца, Л.Т. ходит по городу «скоморохом», по копеечке собирает, «шута из себя разыгрывает». В отместку выгнавшему его брату Гордею Л.Т. «созорничал»: пошел да с нищими стал у собора, осрамил брата «на весь город». На святках, когда «на улице праздник, у всякого в доме праздник», острее чувствуется одиночество Л.Т, душа которого «иззябла». Горькое шутовство Л.Т, необходимость паясничать за кусок хлеба делают его «юродивым поневоле». В поведении Л.Т. прослеживаются черты сознательного социального самоуничтожения, роднящие его с юродивыми Древней Руси. Его «обветшалый бурнус» сродни «худым ризам», в которых юродивые, «ругался миру», обличали ничтожество здравого смысла и практических нужд перед ликом Божьей правды. О ней помнит Л.Т, когда восклицает: «И моя слеза до неба дойдет!» Л.Т. никому не желает и не делает зла, «не заедает чужой век», сочувственно и любовно относится к хорошим людям, гневно-презрительно — к забывшим стыд и совесть. «Изверг естества»,— говорит он об Африкане Коршунове, утратившем в себе образ Божий. Ключом к образу Л.Т. является его страстный монолог, в котором он просит брата не губить счастья дочери и выдать ее замуж по любви за бедного приказчика Митю. В результате вмешательства Л.Т. «злодей» Африкан посрамлен, загордившийся брат «приведен в рассудок», бедные влюбленные соединились. Слова жены Гордея раскрывают смысл происшедших событии и роль в них Л.Т.: «Люби-мушка Снял ты с нашей души грех великий, не замолить бы его нам». Л.Т. не просто падший человек. Важнейшая черта его личности — сознание своего падения. В образе Л.Т. Островский раскрывает глубоко национальную черту русского характера низко пасть, но не потерять при этом нравственную чистоту, в самом падении сохранить различения добра и зла. Комедия Островского, написанная в русле традиций народного театра, достаточно бесхитростна.