Мечтая вернуться домой, Элли и Тотошка по совету Виллины отправились в Изумрудный город просить у Великого и Ужасного волшебника Гудвина. Все вместе они отправляются в Изумрудный город к волшебнику Гудвину, Великому и Ужасному, чтобы попросить его исполнить их заветные желания. Когда Элли и её друзья вернулись в Изумрудный город, Гудвин не проявил никакого желания встретиться с ними и исполнить свои обещания. Сравнение «Удивительного волшебника страны Оз» и «Волшебника Изумрудного города» показало значительные различия между этими произведениями по эмоционально-смысловой доминанте.
Пережив много приключений (нападение Людоеда, встречу с Саблезубыми Тиграми, переправа через реку, переход через маковое поле) и подружившись при этом, они добираются до Изумрудного города. Элли и её друзья считают такое предприятие безнадёжным, но всё-таки решают попробовать.
Названия стран по цвету изменены: Жёлтой стране Баума соответствует Фиолетовая страна Волкова, и наоборот. Элли получает предсказание о трёх заветных желаниях, которые должны быть исполнены, чтобы она смогла вернуться в Канзас. Элли и башмачки и шапка достаются, в общем, случайно. Дровосек в книгах Волкова (и — по сложившейся традиции — в большинстве последующих русских переводов сказок о стране Оз) сделан из железа. Между знакомством с Дровосеком и встречей с Трусливым Львом Волков вставляет дополнительную главу, в которой Людоед похищает Элли. Страшиле и Дровосеку удаётся освободить девочку и убить Людоеда.
Гудвин, посылая Элли и её друзей в Фиолетовую страну, приказывает им лишить Бастинду власти, неважно каким У Волкова к моменту пленения Элли Бастинда перестала быть волшебницей и её теперь можно победить просто человеческими силами. Гудвин, как и Элли, родом из Канзаса. По Бауму, путь к Доброй Волшебнице Юга проходит через лес с воюющими деревьями и Фарфоровую страну. У Волкова эти страны отсутствуют полностью, но добавлена глава с наводнением, так как Волков изменил направление течения и путь главной реки Волшебной страны.
Сережа — сын лесника Степаныча — сидел в конце лодки за кормовиком. Сидел прямо, ловко работая послом, и, как положено капитану судна, зорко смотрел по сторонам, жмуря от нестерпимого солнечного света свои круглые карие глаза — не по-детски сейчас серьезные.
Такого буйного разлива давно не помнил даже отец Сережки — бывалый человек, знавший волжскую пойму как свои пять пальцев.
Вертлявая речушка, петлявшая по лугам и к осени чуть ли не совсем пересыхавшая, в весеннее это половодье расхлестнулась на диво широко, затопив и березовую рощу, и Волчий луг. А ниже деревни она уже по-панибратски обнималась с самой Волгой.
Наша лодка проплывала то мимо тонких осинок, то вблизи одевшихся первой травкой островков, то неподалеку от зарослей тальника, дрожащих под напором упругих струй.
Где-то на гриве крякали, надрываясь, две утки. И когда лодка поравнялась с высоким старым осокором, над нашими головами вдруг застучал дятел.
В ногах Сережки лежало два мешка, туго стянутые сыромятными ремешками. В одном мешке сидел присмиревший барсучишка, в другом — большом, брезентовом — четыре русака. Трех матерых зайцев Сережка час назад. Они панически метались по крохотной косе, теперь уж, наверно, скрывшейся под водой. Четвертого паренек снял с проплывавшего мимо лодки бревна. Этот вот четвертый, с виду такой робкий и тихий, до крови оцарапал Сережке руку, когда тот схватил его за длинные, в рыжеватых подпалинах уши.
С трудом запихав вырывавшегося буяна в жесткий мешок, Сережка стянул его поспешно надежным ремнем. А уж потом только полизал языком кровоточащую ссадину. И снова как ни в чем не бывало взялся за кормовик.
От напряжения упругие щеки паренька разгорелись, а над тонкими, в ниточку, дегтярно-черными бровями проступили светлые капельки.
Вскоре лодка вошла в спокойную, прямо-таки сонливую заводь. Сережка расстегнул ворот у дубленого полушубка и вытер варежкой лоб. Улыбнулся:
— Не спешите теперь.
Мимо нас проплывали грязно-серые пятачки — затопленные еще бугорки и бугорочки. На одном островерхом бугре торчал ивовый куст. В развилке куста сидела, нахохлившись, ворона, следя пристально за крысиной мордой, высунувшейся из воды.
Внезапно Сережка перебросил кормовик с правого борта на левый и сильно, рывками, заработал им, направляя послушную нашу лодочку к невысокому замшелому пеньку.
Оглянувшись назад, я увидел на стоявшем в воде пеньке маленького, сжавшегося в комок зайчонка. Зайчонок дрожал от холода.
— Сушите весла! — подал команду Сережка, когда лодка, Поравнялась с замшелым пеньком. И, привстав, ловко схватил за шиворот перепуганного насмерть зайчонка.
Теперь глаза паренька светились безмерной добротой.
— Экий шельмец, совсем застыл! — проворчал ласково Сережка и сунул живой пушистый комочек себе за пазуху. — Отогревайся, заинька, а вернемся домой, я тебя молочком напою. — Покосившись застенчиво в мою сторону, прибавил: — Ему ведь, чай, от роду денечков пять. Мамка, поди, покормиться убежала, а тут вода подкатила к гриве. И отрезала глупыша от мамки.
Я смотрел на Сергея. Смотрел и думал с теплым, радостным чувством: «Хозяин. Растет молодой хозяин! Такому, когда подрастет, Степан смело может доверить свое большое хозяйство».
Объяснение:
Жил-был колобок в Москве. И решил он однажды пойти в кино. Укатился он от бабки с дедкой и покатился по улице. Катился,катился и так попал к кинотеатру "Лисица-сестрица". Идет ему на встречу билетер и говорит:"Колобок,поупай билетик". А колобок ей:"Я от бабки ушел,я от дедки ушел и от тебя уйду."И побежал ко входу в зал,а там контролер стоит,билеты проверяет и говорит колобку:"Колобок,показывай билет или не пущу". А он ей:"Я от бабки ушел,я от дедки ушел,я от билетера ушел и от тебя уйду" колобок в зал,сел на место и смотрит фильм. Тут подходит к нему охранник и говорит:"Колобок,спой мне свою песенку,только пойдем выйдем из зала,а то тут плохо слышно". Колобок послушался,только он вышел из зала как его схватили и отвезли к полицейским.
Больше колобок от бабки с дедкой не убегал.