2) Выписать портретные детали Катерины Петровны из отрывка: Катерине Петровне стало еще труднее вставать по утрам и видеть все то же: комнаты, где застоялся горький запах нетопленных печей, пыльный «Вестник Европы», пожелтевшие чашки на столе, давно не чищенный самовар и картины на стенах. Может быть, в комнатах было слишком сумрачно, а в глазах Катерины Петровны уже появилась темная вода, или, может быть, картины потускнели от времени, но на них ничего нельзя было разобрать. Катерина Петровна только по памяти знала, что вот эта – портрет ее отца, а вот эта – маленькая, в золотой раме – подарок Крамского, эскиз к его «Неизвестной».
Катерина Петровна молчала, сидя на диване – сгорбленная, маленькая, – и всё перебирала какие-то бумажки в рыжем кожаном ридикюле. Тихон долго сморкался, топтался у порога.
– Ну что ж, – говорил он, не дождавшись ответа. – Я пойду, Катерина Петровна.
– Иди, Тиша, – шептала Катерина Петровна. – Иди, бог с тобой!
Объяснение:
однажды, я поехал в парк с родителями. У этого парка была легенда, захватывающая дух, но мои родители не верили в это. Когда мы приехали, я первым делом побежал на американские горки, они были больше тех, что я видел до этого, и выглядели они очень завораживающее и даже пугающе, но меня это не остановило. Поскольку мы поехали вечером, людей было не очень много. Я сел на первую повозку, и мы поехали. Мы ехали, как мне казалось не меньше часа, и на середине, когда мы были вниз головой, горки остановились. Мне стало очень страшно, я посмотрел на блок управления, и понял что там никого нет, я начал искать глазами своих родителей, и их не обнаружилось, рядом со мной никого не было. Вообще. Мне казалось, что это сон, я пытался проснуться, но ничего не выходило. Я закрыл глаза на несколько минут, а когда я их открыл, понял что мы едем. Не по горке. Домой. Мои родители весело что то обсуждали. Я спросил
их как мы провели время, они сказали что все было замечательно. я так и не понял, что это было, но точно не сон.