Немой сцене в комедии Н. В. Гоголя «Ревизор» предшествует развязка сюжета, читается письмо Хлестакова, и становится ясным самообман чиновников. В этот момент уходит то, что связывало героев на протяжении всего сценического действия ― страх, и единство людей распадается на наших глазах. Страшное потрясение, которое произвело на всех известие о прибытии настоящего ревизора, вновь объединяет людей ужасом, но это уже не единство живых людей, а единство бездыханных окаменелостей. Их немота и застывшие позы показывают исчерпанность героев в их бесплодной погоне за миражом. Поза каждого персонажа в немой сцене пластически передает степень потрясения, силу полученного удара. Тут множество оттенков ― от застывшего «в виде столпа с распростертыми руками и закинутою назад головою» городничего до прочих гостей, которые «остаются просто столбами». Важно, что характер персонажа и поведение во время действий также отразились в его позе, например, Бобчинский и Добчинский застыли с «устремившимися движениями рук друг к другу, разинутыми ртами и выпученными друг на друга глазами». На театральных подмостках замер город духовной нищеты, низости, глупости и жалости человеческой, застыла картина убожества, бессмысленности и уродства, порожденных полицейско‑бюрократическим режимом николаевской эпохи. Вряд ли под настоящим ревизором Гоголь подразумевал какого‑то честного и порядочного чиновника, который восстановит справедливость и законность в городе, покарает казнокрадство и мздоимство. Эта сцена имеет широкий символический смысл, она напоминает всем зрителям и читателям произведения об их личной ответственности за происходящее с ними и вокруг них, говорит о неминуемом возмездии, которое рано или поздно настигает каждого, кто живет не в ладу с совестью, кто не дорожит высоким званием человека.
Появляющиеся в зелени деревьев яркие пятна заставляют задуматься о беге времени, о неизбежности смены времен года, о том, что совсем скоро наступят холода. Стихотворение Виктора Гофмана «Метель представить зимние картины. Метель описана как хорошо знакомое, сильное и бесшабашное существо, сродни самому поэту. Лирический герой энергичный и отважный человек: он ждал метель, рад ей. Необузданная энергия пробуждает в нем дух соперничества, желание померяться силами со стихией и рождает остроту восприятия жизни. Метель коварна: она начинается внезапно и очень быстро превращается в грозную силу. Мне сразу вспоминается пушкинская «Метель», которая чудесным образом разлучила Марью Гавриловну с одним мужчиной и соединила с другим, с которым девушка, вероятно, будет гораздо счастливее. И колдовская «Метель» Бориса Пастернака, и метущая «во все пределы» метель, которой, в его же «Зимней ночи», противостоит одинокая упорная свеча. В этом же ряду стоит стихотворение раннего Есенина «Поет зима — аукает...». А в рассказе С.Т. Аксакова «Буран» страшная двухдневная метель в оренбургской степи губит несколько человек, понадеявшихся на свои силы и недооценивших опасность. Красочное описание этого природного явления, восхищение его мощью, боязливое уважение – это то, что роднит и объединяет описания метелей у всех авторов. У Гофмана метель вызывает ассоциации также с пугачевским набегом в степи. Мысль об опасности оказаться в такую погоду в чистом поле, думаю, соединила образ метели и лихого казака-разбойника. Шуршание снега, завывание ветра ассоциируется с несущимся издалека свистом лихих людей. Автор, сравнивая метель с зимней оттепелью, делает выбор в пользу первой. Этому служит композиция стихотворения: первая строфа рисует картину долгожданной метели, вторая сравнивает ее с надоевшей распутицей, в третьей поэт признается метели в любви, а в последней показывает ее влияние. Для метели поэт использует прием олицетворения и выбирает эпитеты, характеризующие ее необузданность так, как бы мы сказали о неуправляемом человеке: бесшабашная, дикая, шумная. Метафоры соответствующие: сила, безумие. Метель – гость. Поэт применяет звукозапись. Повторение ш, ж, з, с, передает вьюжные звуки . В последней строфе автор заражается энергией метели. Он чувствует, что их двое во всем мире. Она – бездна небытия. Но тем острее чувствуется желание жить и бороться, преодолевая преграды ( бьющий в лицо царапающий снег предпоследней строфы). Потому-то мне и кажется, что это стихотворение не о метели, а о чем-то большем. О любви, например, внезапно налетевшей на человека в скучной и серой маяте будней. Или даже вообще о жизни.
В повести «Журавлиный крик» шестеро солдат у железнодорожного переезда должны держать оборону в течение суток, обеспечивая отход батальона. Они вступили в неравный бой, не ища для себя Первым заметил немецких мотоциклистов Фишер, он почувствовал: «пришло время, когда определяется весь смысл его жизни» . Ему хотелось, чтобы старшина изменил о нем мнение. Очевидно в эту ночь «не мудреная мерка солдатских достоинств, принадлежащих старшине, в какой-то мере стало жизненным эталоном для Фишера» . Его выстрелы предупредили старшину Карпенко и остальных, и он вправе был позаботиться о себе. Но Фишер не знал, что убежать или затаиться в его положении – вполне пристойно и честно.
Вряд ли под настоящим ревизором Гоголь подразумевал какого‑то честного и порядочного чиновника, который восстановит справедливость и законность в городе, покарает казнокрадство и мздоимство. Эта сцена имеет широкий символический смысл, она напоминает всем зрителям и читателям произведения об их личной ответственности за происходящее с ними и вокруг них, говорит о неминуемом возмездии, которое рано или поздно настигает каждого, кто живет не в ладу с совестью, кто не дорожит высоким званием человека.