Возвращаясь из южного путешествия, Пьер навещает своего друга Болконского в его имении Богучарово. Князь Андрей после Аустерлица твёрдо решил нигде не служить. Все его заботы замыкаются на сыне.
Пьер замечает "потухший, мёртвый взгляд" своего друга, его отрешённость.
Энтузиазм Пьера, его новые взгляды резко контрастируют со скептическим настроением Болконского. Князь Андрей полагает, что ни школы, ни больницы для крестьян не нужны, а отмена крепостного права нужна не для крестьян, которые привыкли к нему, а для помещиков, потому что их развращает неограниченная власть над другими людьми.
В Богучарово между друзьями происходит важный разговор на пароме. Пьер Безухов нарушает состояние подавленности, пессимизма, вызванные крушением надежд и смертью жены Андрея. Пьер слышит из уст князя слова, полные глубокого разочарования во всем, неверия в высокое назначение человека, в возможность получить от жизни радость. Безухов придерживается иной точки зрения, он устремлен мыслью к вечному: "На земле...нет правды; но в мире...есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира". Вот как теперь представляет он себе цель жизни: "Надо жить, надо любить, надо верить". Эти слова поразили и оставили глубокий след в душе князя Андрея. Медленно, начинается его духовное возрождение. Впервые после Аустерлица он увидел высокое и вечное небо, и "что-то давно заснувшее, что-то лучшее, что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе".
Для Андрея Болконского после встречи с Пьером Безуховым началась новая жизнь.
Мы все учились понемногу Чему-нибудь и как-нибудь, Так воспитаньем, слава богу, У нас немудрено блеснуть. И жить торопится, и чувствовать спешит. Быть можно дельным человеком. И думать о красе ногтей. Я вас люблю (к чему лукавить?). Но я другому отдана. Я буду век ему верна. Придёт ли час моей свободы? Пора, пора! — взываю к ней… Кто жил и мыслил, тот не может.В душе не презирать людей. Мы все учились понемногу. Чему-нибудь и как-нибудь. Как будто нам уж невозможно.Писать поэмы о другом, Как только о себе самом. Прощай, и если навсегда, то навсегда прощай. Привычка усадила горе, Неотразимое ничем. Они сошлись. Волна и камень, Стихи и проза, лед и пламень Не столь различны меж собой. Запретный плод вам подавай, А без того вам рай не рай. Так люди (первый каюсь я) От делать нечего друзья. Покойника похоронили. Попы и гости ели, пили.И после важно разошлись, Как будто делом занялись. Но дружбы нет и той меж нами. Все предрассудки истребя, Мы почитаем всех нулями, А единицами – себя. Мы почитаем всех нулями, А единицами – себя. Кто жил и мыслил, тот не может В душе не презирать людей; Кто чувствовал, того тревожит Призрак невозвратимых дней: Тому уж нет очарований, Того змия воспоминаний, Того раскаянье грызет. Любовью шутит сатана. Привычка свыше нам дана: Замена счастию она. Простим горячке юных лет.И юный жар и юный бред. Чем меньше женщину мы любим, Тем легче нравимся мы ей И тем ее вернее губим Средь обольстительных сетей. Я, сколько ни любил бы вас, Привыкнув, разлюблю тотчас. Хандра ждала его на страже, И бегала за ним она, Как тень иль верная жена. Но жалок тот, кто всё предвидит, Чья не кружится голова. Мы почитаем всех нулями, А единицами – себя. Лихая мода, наш тиран, Недуг новейших россиян. Ты, от кого я пьян бывал! Давно сердечное томленье, Теснило ей младую грудь; Душа ждала… кого-нибудь. И вот общественное мненье! Пружина чести, наш кумир! И вот на чем вертится мир!. Быть можно дельным человеком И думать о красе ногтей. Учитесь влавствовать собою. Москва… как много в этом звуке.Для сердца русского слилось! Как много в нем отозвалось!. Но наше северное лето, Карикатура южных зим. Придет, придет и наше время, И наши внуки в добрый час Из мира вытеснят и нас! Мне тяжела теперь и радость. Под старость жизнь такая гадость. Я, сколько ни любил бы вас,Привыкнув, разлюблю тотчас;Начнете плакать: ваши слезы. Не тронут сердца моего,А будут лишь бесить его. Слишком часто разговорыж. Принять мы рады за дела. Мечты, мечты! Где ваша сладость? Я вас люблю любовью брата. И, может быть, еще нежней. Блажен, кто смолоду был молод, Блажен, кто вовремя созрел любовь, явилась муза, И прояснился темный ум. Кто любит более тебя, Пусть пишет далее меня. Любви все возрасты покорны. Мечатам и годам нет возврата. И в голос все решили так, Что он опаснейший чудак. Я думал: вольность и покой Замена счастью. Боже мой! Как я ошибся. А нынче все умы в тумане, Мораль на нас наводит сон, Порок любезен — и в романе, И там уж торжествует он. Пора пришла, она влюбилась. Богат, хорош собою, Ленский. Везде был принят как жених. Мечтам и годам нет возврата.