Отец мой Андрей Петрович Гринев в молодости своей служил при графе Минихе и вышел в отставку премьер-майором в 17.. году[4]. С тех пор жил он в своей Симбирской деревне, где и женился на девице Авдотье Васильевне Ю., дочери бедного тамошнего дворянина. Нас было девять человек детей. Все мои братья и сестры умерли во младенчестве.
Матушка была еще мною брюхата, как уже я был записан в Семеновский полк сержантом, по милости майора гвардии князя Б., близкого нашего родственника. Если бы паче всякого чаяния матушка родила дочь, то батюшка объявил бы куда следовало о смерти неявившегося сержанта, и дело тем бы и кончилось. Я считался в отпуску до окончания наук[5]. В то время воспитывались мы не по-нонешнему. С пятилетнего возраста отдан я был на руки стремянному[6] Савельичу, за трезвое поведение мне в дядьки[7]. Под его надзором на двенадцатом году выучился я русской грамоте и мог очень здраво судить о свойствах борзого кобеля. В это время батюшка нанял для меня француза, мосье Бопре, которого выписали из Москвы вместе с годовым запасом вина и прованского масла[8]. Приезд его сильно не понравился Савельичу. «Слава богу,— ворчал он про себя,— кажется, дитя умыт, причесан, накормлен. Куда как нужно тратить лишние деньги и нанимать мусье[9], как будто и своих людей не стало!»
Образ Алтая складывался в русской литературе на протяжении многих десятилетий, порой существенно меняясь.
Но в любое время отечественная культура отражала всю уникальность, неповторимость и самобытность нашего края. Художественные произведения позволяют непосредственно прикоснуться к живой истории края, увидеть, как менялся его облик, узнать мысли и чувства людей, живших и бывавших здесь в разные эпохи.
Они формируют целостной образ Алтая, складывавшийся в отечественной культуре на протяжении ХIХ-ХХ вв проследить осмысление основных этапов освоения русскими писателями алтайской темы.