Раскольников — бывший студент-юрист из Санкт-Петербурга, из-за нехватки средств вынужденный оставить учёбу в университете. Живёт крайне бедно.
«Он решился убить одну старуху, титулярную советницу, дающую деньги на проценты.
Старуха глупа, глуха, больна, жадна, берёт огромные проценты, зла и заедает чужой век, мучая у себя в работницах свою младшую сестру. „Она никуда не годна“, „для чего она живет?“, „Полезна ли она хоть кому-нибудь?“ и т. д.»[1].
«Даёт вчетверо меньше, чем стоит вещь, а процентов по пяти и даже по семи берёт в месяц и т. д.» («Преступление и наказание», часть I, глава VI).
На преступление, однако, не решается, пока не получает письмо от матери, в котором говорится о готовящемся бракосочетании его сестры с неким господином Лужиным. Понимая, что сестра не любит будущего мужа, а жертвует собой ради благополучия семьи и, в большей степени, ради самого́ Раскольникова, он обманом проникает в квартиру старухи, убивает и грабит её, попутно убивая случайную свидетельницу в той же квартире.
Имея свою теорию о том, что люди делятся на обычных людей, плывущих по течению, и людей, подобных Наполеону, которым дозволено всё, Раскольников до убийства причисляет себя ко второй категории; однако после убийства обнаруживает, что в полной мере относится к первой.
Начнем не со смерти, а с рождения, которое выпало на 23 марта. Год значения не имел, потому что не он, а именно число определяет выбор имени при крещении.
С этого все и началось. Сколько ни разворачивали календарь – поблизости ни одного нормального имени не оказалось. Судьба обделила Башмачкина со дня появления на свет, не подарив ничего, лично ему принадлежащего.
Имя – отца. Фамилия – отца. Никому не дано было знать, что Акакий Акакиевич окажется последней, тупиковой, ветвью своего фамильного древа.
Но это было уже запрограммировано:
не зря ведь после крещения “он заплакал и сделал такую гримасу, как будто бы предчувствовал, что будет титулярный советник”.
Итак, известно предопределено будущее. А пока Акакий Акакиевич живет настоящим. Но живет ли?
Да нет – он служит. Безропотно, ревностно. В департаменте. Неважно, в каком.
Важно – как. За страх и за совесть. Но только этим уважения не заслужишь, хоть век проходи в вицмундире.
Важно – в каком. По нему и определяют место в обществе. А какое место у Акакия Акакиевича, если он “вечный титулярный роветник”? Он наслаждается работой, не получая за это никаких благодарностей – ни устных, ни письменных.
Он примерный работник, но не от самоотверженности, а “от делать нечего”. Забрать у него работу, все равно что забрать жизнь. Никогда ничего творческого он в работу не вносил и панически боялся даже изменить падежи слов.
Шаблон, стандарт, точное исполнение чьей-то воли и чьей-то фразы формирует характер Башмачкина.
Жизнь его текла размеренно до тех пор, пока не прохудилась единственная шинель, стала больше похожа на капот. С Башмачкиным и в шинели никто не здоровался, а уж в капоте… Этот капот окончательно убивал человеческое достоинство Башмачкина, уже убитого однообразной работой и жизнью, одиночеством и невозможностью сшить новую шинель. Петрович вселил в него надежду, вернув Акакия Акакиевича к реальной жизни, которая уже ускользала из-под ног.
Теперь он жил мечтой. У него появилась цель. Он будто воскрес для новой жизни в будущей новой шинели. В жертву ей он приносит отрезок жизни от старой до новой шинели.
Он не пьет чай, не зажигает свеч. Он движется к заветной цели на цыпочках, экономя подметки.
И вот – шинель готова! Новая шинель не просто одежда – она символ! Это итог всех его страданий и надежд.
А может, и пропуск в иной, теперь доступный и ему мир…
Впервые он “немного посибаритствовал”. Впервые за многие годы ощутил себя не частью работы, а частью города, в котором живет, частью другой, не бумажной реальности. Эта реальность и лишит его жизни.
Реальные воры сняли с него реальную шинель.
Шинель дала Башмачкину чувство человеческого достоинства. Отняли ее – и вернули в прежнее униженное положение. И он начинает неравную борьбу за возвращение этой своей шинели. Силы явно неравные.
Государственная машина перемалывает Башмачкина. Не он первый, не он последний. Выдержать поединок с государственной машиной и одержать победу невозможно, нереально.
Акакий Акакиевич – жертва этой неравной борьбы. Но он еще и жертва собственного характера, точнее, бесхарактерности. Он разрешил себе быть жалким.
Он работал над каллиграфией, но не работал над собой и этим убивал себя ежедневно в течение многих лет.
Гоголь сочувствует своему герою, болеет за него. Но ведь и сам человек, несмотря на свою маленькую должность, не должен быть маленьким. Он должен всегда оставаться человеком, и тогда он не умрет хотя бы до своей физической смерти.