Касаясь трех великих океанов, Она лежит, раскинув города, Покрыта сеткою меридианов, Непобедима, широка, горда.
Но в час, когда последняя граната Уже занесена в твоей руке И в краткий миг припомнить разом надо Все, что у нас осталось вдалеке,
Ты вспоминаешь не страну большую, Какую ты изъездил и узнал, Ты вспоминаешь родину – такую, Кокой ее ты в детстве увидал.
Клочок земли, припавший к трем березам, Далекую дорогу за леском, Речонку со скрипучим перевозом. Песчаный берег с низким ивняков.
Вот где нам посчастливилось родиться, Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли Ту горсть земли, которая годится. Чтоб видеть в ней приметы всей земли.
Да. Можно выжить в зной, в грозу, в морозы, Да, можно голодать и холодать, Идти на смерть… Но эти три березы При жизни никому нельзя отдать. (К. Симонов, 1941)
Ранним утром Яшка проснулся. Настроение было отличным. Он собрался на рыбалку, разбудил приехавшего из Москвы мальчишку Володьку. Володя никогда не бывал на рыбалке и очень просил Яшу сводить его туда. Но первые слова Володи: «А не рано?» — сразу же испортили замечательное настроение. К тому же городской мальчик не захотел идти босиком, а надел ботинки. «— А ты галстук надень, — съязвил Яшка и хрипло засмеялся, — у нас рыба обижается, когда к ней без галстука суешься ». Яшка злится на Володьку за испорченное настроение, винит его в том, что первая рыба, попавшаяся Яшке на крючок, сорвалась. Но второго-то большого леща Яшка не упустил. Увлекшийся схваткой товарища с рыбой Володя не замечает, как его поплавок потянуло под воду, а когда спохватывается, от неловкости падает в воду. В этом месте река очень глубокая, а дно затягивает. Володя тонет. Яшка сначала испугался. Он думает, что Володю схватил осьминог, и бежит от реки. Затем к мальчику возвращается здраво рассуждать, и он бросается на другу. Но сам чуть не тонет. Он ударяет Володьку в живот и выплывает один. На поверхности воды друга уже не видно. Яшка ныряет и достает утонувшего Володьку со дна. После искусственного дыхания Володя начинает дышать. «И в тот самый момент, когда Яшка, окончательно обессилев и упав духом, хотел бросить все и бежать куда глаза глядят, — в этот самый момент изо рта Володи хлынула вода, он застонал и судорога по его телу».
Касаясь трех великих океанов,
Она лежит, раскинув города,
Покрыта сеткою меридианов,
Непобедима, широка, горда.
Но в час, когда последняя граната
Уже занесена в твоей руке
И в краткий миг припомнить разом надо
Все, что у нас осталось вдалеке,
Ты вспоминаешь не страну большую,
Какую ты изъездил и узнал,
Ты вспоминаешь родину – такую,
Кокой ее ты в детстве увидал.
Клочок земли, припавший к трем березам,
Далекую дорогу за леском,
Речонку со скрипучим перевозом.
Песчаный берег с низким ивняков.
Вот где нам посчастливилось родиться,
Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли
Ту горсть земли, которая годится.
Чтоб видеть в ней приметы всей земли.
Да. Можно выжить в зной, в грозу, в морозы,
Да, можно голодать и холодать,
Идти на смерть… Но эти три березы
При жизни никому нельзя отдать.
(К. Симонов, 1941)