:
Где начинается небо
Я встретил его после дождя на асфальте. Он шел прихрамывая, и на коленке у него была ссадина, запекшаяся, как сургучная печать. Плоские, стоптанные сандалии были похожи на черепах. В руке он держал веревку, к которой была привязана серая тряпка. Тряпка волочилась по мокрому асфальту, и невозможно было догадаться, для чего она предназначена.
- Что это у тебя за тряпка? - спросил я, шагая рядом с мальчиком.
- Это не тряпка, - отозвался низкий голос. - Это парашют.
- Парашют?
Теперь я разглядел, что серая тряпка была маленьким куполом, а веревка оказалась стропами, скрученными жгутом. Я спросил мальчика:
- Почему ты тащишь его по мокроте?
- Так... - пробурчал он и поднял глаза.
Большие темные зрачки уставились на меня. Они излучали незамутненный блеск, какой после дождя появляется у листьев, у крыш, у дороги. Белков почти не было видно - одни зрачки. Они изучали меня.
- Ты его с крыши сбрасывал? - И я кивнул на забрызганный грязью мокрый парашют.
- Нет, из окна.
- А груз какой был?
- Груз? - Он с недоумением посмотрел на меня. - Я сам... прыгал.
- Парашют-то мал для тебя.
- А где я возьму большой? - Теперь он смотрел на меня насмешливо, как на несмышленыша. - За простыню всыплют по первое число. Мне и за наволочку всыпали...
Я обратил внимание, что по краям купола болтаются завязки, мокрые и тонкие. Парашют и в самом деле был сделан из наволочки и когда-то был белым. Мальчик поймал мой критический взгляд.
Сергей, мальчик из образцовой семьи, каждый день получал письма от родителей, уехавших в командировку. Его звали так же как и отца, поэтому получив однажды утром два письма, подумал, что оба ему и прочел письмо Нины Георгиевны.
Нина Георгиевна была очень мягким и добрым человеком отдавать себя целиком любимому делу. А любила она свою работу невропатолога и детей.
Она признавала за каждым право самому выбирать жизненный путь, принимать решения. Она любила и уважала каждого человека, с которым ее сводили судьба.
Нина Георгиевна потеряла мужа, Сережиного отца, выходив его после контузии на войне. Потом от нее ушел приемный сын Шурик, нашедший своих настоящих родителей.
Женщина смогла понять выбор каждого, отпустить и жить дальше, раздавая свою любовь детям и пациентам.
Нина Георгиевна старела, слабело ее здоровье. Сереже стало жаль ее. Но еще он уловил в отце и Шурике общий стержень, желание жить правильно. А он хотел отблагодарить добрую женщину за все, что она дала людям. За все, чему она научила отца, Шурика и Сергея.