В художественный мир Цветаевой трудно вникнуть, а иногда даже и невозможно, не понимая первооснов. Дневниковые очерки стихов трудно не прокомментировать. "Живу с Алей и Ириной в Борисоглебском пер., против двух деревьев, в чердачной комнате, бывшей Сережиной. Счастлива лампочкой у самой подушки, тишиной, тетрадкой, папиросой, иногда – хлебом. Пишу скверно, тороплюсь…"
Все в ее личности и поэзии (для нее это нерасторжимое единство) резко выходило из общего круга традиционных представлений, господствовавших литературных вкусов. В этом была и сила, и самобытность ее поэтического слова, а вместе с тем и досадная обреченность жить не в основном потоке своего времени, а где-то рядом с ним, вне самых насущных запросов и требований эпохи. Со страстной убежденностью провозглашенный ею в ранней юности жизненный принцип: быть только самой собой, ни в чем не зависеть ни от времени, ни от среды — обернулся в дальнейшем неразрешимыми противоречиями трагической личной судьбы.
Цветаева единственно существенным признает закономерности той действительности, которая преображена поэзией, творчеством. Именно поэтому в эмиграции она продолжает отстаивать свое право на вторую, преображенную искусством реальность и в очерке о М. Волошине "Живое о живом", и в эпистолярном романе с Б.Пастернаком, с которым едва была знакома, и свое право считаться адресатом любовных стихов Мандельштама. Такая зависимость от собственных гиперболических чувств практически не выносима – иногда для других и всегда для себя самой. Отсюда – ощущение своей "безмерности в мире мер", своей обреченности на изгнанничество, так как оно само по себе, вместе с избранничеством, удел поэта. Отсюда в стихотворении "О, слезы на глазах!.." из цикла "Стихов к Чехии" неожиданное и ожидаемое разочарование в мире, во всем.
Характер Марины всегда был трудным и изменчивым. "Ее жизнь была клубком прозрений и ошибок",— говорил Илья Эренбург, хорошо ее знавший. Поступками Цветаевой с детства и до самой смерти правило воображение, воспитанное на книгах.
Объяснение:
М.Ю. Лермонтов - "Смерть поэта"
Это стихотворение посвящено А. С. Пушкину, его трагической гибели. Оно было написано в январе 1837 года, спустя несколько дней после того, как Лермонтов узнал о злосчастной дуэли. Потрясённый трагедией, нелепой смертью великого человека, а также слухами, которыми полнились “обе столицы”, поэт пишет гневное, трогательное стихотворение, в котором обвиняет общество в потери бесценного для России поэта.
Оно молниеносно распространяется в высшем обществе, переписывается тысячью копий, передаётся из уст в уста, доходит до императора Николая I. Полная версия стихотворения, подаётся царю с вердиктом о революционной направленности произведения. Лермонтова берут под стражу, спустя некоторое время – ссылают на Кавказ за “непозволительные” стихи.
Популярность молодого поэта находится на пике, его цитируют, им восхищаются, литературные критики видят в нём гений не меньший, чем у Пушкина. Жаль, что тот, кому посвящено стихотворение, никогда о нём не узнает. Последние 16 строк поэт добавил в уже готовый стих, узнав о том, что общество одобряет действия Дантеса, защищает его, не понимая исторической сути потери. Впервые опубликовано стихотворение было за границей в Германии в 1852 году, на русском языке оно было напечатано без 16 последних стихов в 1858, полная версия – в 1860 году.
Тема
Ведущей темой стихотворение является безвременная утрата великого гения, масштабы которой невозможно постичь. Не только талант, но и доброе сердце, благородство, доверчивость и веру в людей, которой отличался Пушкин, воспевает поэт. Строфа, посвящённая Дантесу, несёт однозначный упрёк в его низости и пренебрежении культурой неродной для него России: “Смеясь он дерзко презирал чужой земли язык и нравы“. Заброшенный в Россию “на ловлю денег и чинов“, человек с “пустым сердцем“, даже не представлял, с кем он собирался драться…”не мог понять в сей миг кровавый, на что̀ он руку поднимал!”.
Трагическая случайность, недостойное поведение в отношении человека, который несмотря на свои слабости, был великим гением – всё это не оправдывает Дантеса. Он – не виновник, а лишь – орудие в руках интриганов и завистников. Не в первый раз Пушкин встаёт против общества, ему не привыкать к одиночеству, но такой трагедии не ожидал никто: это слишком жестокая цена. Лирический герой потерян, он не верит в случившееся, повторяет факт гибели несколько раз, как бы пытаясь поверить в происходящее, принять его. В последней строфе поэт открыто говорит о невозможности справедливого суда, и верит в высший неподкупный суд, на котором убийцы и клеветники получат сполна.
Главная мысль – жестокость людей на чудовищные ошибки, исправить которые, к сожалению, невозможно. Образ Пушкина приравнивается к образу Иисуса Христа, который также безвинно страдал при жизни и был убит. Идея произведения – показать, что великий поэт погиб не только из-за дуэли, в его гибели виновато всё общество.
Композиция
Лирический герой ведёт монолог, посвящённый гибели Пушкина, резкий и жёсткий взгляд на произошедшее показывает всю масштабность трагедии, которую после оценят историки. Стихотворение, состоящее из нескольких структурных частей различных по рифмовке, размеру и ритму, написано в несколько этапов. В первой строфе лирический герой оплакивает смерть товарища по ремеслу, она эмоциональна и трогательна. Он не может поверить в произошедшее, подавлен и потерян. Использует разнообразные художественные приёмы для достижения цели – передачи своего мнения о значимости Пушкина в русской литературе.
Следующая строфа затрагивает личность Дантеса, характеризуя его, как никчёмного беспринципного человека, который не стоит даже упоминания о нём. В следующих строфах, меняя стихотворный размер, Лермонтов сбивчиво и эмоционально рассуждает о причинах трагедии, задаёт вопросы,ответы на которые известны определённому кругу людей… Разоблачает общество, толкнувшее поэта на смерть. В последней строфе Лермонтов обращается к убийцам, напоминая о наивысшем суде, избежать которого не удастся никому.
Жанр
Первая часть стихотворения – элегия с чертами оды, вторая часть тяготит к жанру эпиграммы. Стихотворение разностороннее, выделить единый жанр достаточно сложно. Совмещение сатиры и элегии передаёт душевное состояние поэта, узнавшего страшную новость.
Средства выразительности
Эпитеты подчёркивают ораторский монолог Лермонтова: “свободный смелый дар“, “дивный гений”, “кровавый миг”, “глухая ревность”, “пламенные страсти”, “ничтожные клеветники”, “грозный суд” и другие.
Метафоры умело маскируют и сдерживают гнев автора, облачая его в нужные острые образы: “звон злата”, “чёрная кровь”,”торжественный венок”, “пустое сердце”, “ловля счастья и чинов”, “взят могилой”, “печать на устах”.
Объяснение:
Думаю, доходчиво обьяснил.