3.1. Природа. Ее роль. Как благодаря действию природы герои реализуют себя.
В действительности: с моря дул влажный холодный ветер, разнося по степи задумчивую мелодию песка, набегавшей на берег волны и шелеста прибрежных кустов. Изредка, его порывы приносили с собой сморщенные желтые листья и бросали их в костер раздувая пламя.
«Окружавшая нас тьма осенней ночи вздрагивала и, пугливо отодвигаясь, открывала на миг, слева – безграничную степь, справа – бесконечное море, и прямо против меня – фигуру Макара Чудры, старого цыгана…»
В рассказанном:
«Вот из темноты…»
«Ночь светлая, месяц серебром всю степь залил, и далеко все видно».
«Усиливался дождь, и моря распевало мрачный и торжественный гимн гордой паре красавцев цыган…»
«… по степи в темноте ночи…»
3.2. Связь реального действующего лица с «легендарным героем». Главные жизненные утверждения»
«Его рассказ о давнем былом приобретает характерные свойства легенды. Чем жить человеку? Тем могучим и прекрасным, что заключено в нем самом: силой его духа, величием его чувств, неукротимым стремлением к свободе. Пусть это стремление приведет к смерти, но путь оно будет, потому что это главное в жизни, ее единственное, пока, богатство.» (Н. Наумова)
3.2.1. Макар Чудра
«Ведома…воля? Ширь степная понятна? Говор морской волны веселит его сердце? Он раб и все тут!…»
«…Живи, и все тут. И похаживай, да посматривай кругом себя, вот тоска не возьмет никогда…»
3.2.2. Радда и Зобар
«Он любил только коней и ничего больше, и то недолго – поездит, да и продаст, а деньги, кто хочет, тот и возьми. У него не было заветного – нужно тебе его сердце, он сам бы вырвал его из груди, да тебе и отдал, только бы от этого хорошо было».
«Никогда я никого не любила, а тебя люблю. А еще я люблю волю! Волю-то я люблю больше чем тебя…»
3.3. «Она любит свою волю больше меня, а я ее люблю больше своей воли…»
«Эх! Да и поклонюсь тебе в ноги, королева гордая!…»
«Лежала Радда, прижав к груди руку с прядью волос, и открытые глаза ее были в голубом небе, а у ног ее раскинулся удалой Пойко Зобар, на лицо его падали кудри, и не видно было его лица».
«Было тут над чем плакать…»
«В жизни всегда есть место подвигам…»
3.4. «Ну сокол, хочешь скажу одну быль? А ты ее запомни, и как запомнишь, - век будешь вольной птицей…»
Герои сказания служат примером для подражания истинно свободному человеку.
— Да стой ты, чумовая! — окликала ее бабушка. — Сосчитать ведь надо.
Тетка Васеня покорно возвращалась, и, пока бабушка считала деньги, она перебирала босыми ногами, ровно горячий конь, готовый рвануть, как только приотпустят вожжи.
--
Дядя Левонтий подбуровливал песню басом, добавлял в нее рокоту, и оттого и песня, и ребята, и сам он как бы менялись обликом, красивше и сплоченней делались, и текла тогда река жизни в этом доме покойным, ровным руслом. Тетка Васеня, непереносимой чувствительности человек, оросив лицо и грудь слезьми, подвывая в старый прожженный фартук, высказывалась насчет безответственности человеческой — сгреб вот какой-то пьяный охламон облизьянку, утащил ее с родины невесть зачем и на че? А она вот, бедная, сидит и тоскует все ночи напролет… И, вскинувшись, вдруг впивалась мокрыми глазами в супруга — да уж не он ли, странствуя по белу свету, утворил это черно дело?! Не он ли свистнул облизьянку? Он ведь пьяный не ведает, чего творит!Дядя Левонтий, покаянно принимающий все грехи, какие только возможно навесить на пьяного человека, морщил лоб, тужась понять: когда и зачем он увез из Африки обезьяну? И, коли увез, умыкнул животную, то куда она впоследствии делась?
--
С левонтьевскими «орлами» я и пошёл на увал, зарабатывать на коня с розовой гривой. Я уже набрал несколько стаканов земляники, когда левонтьевские ребята затеяли драку — старший заметил, что остальные собирают ягоды не в посуду, а в рот. В результате вся добыча была рассыпана и съедена, а ребята решили спуститься к Фокинской речке. Тут-то они и заметили, что у меня земляника осталась. Съесть её меня «на слабо» подбил левонтьевский Санька, после чего я вместе с остальными отправился на речку.